В своем заявлении Кузнецов пишет, что, по имеющимся у него сведениям, руководство колонии получило от высших чинов Главной военной прокуратуры и ФСБ указание "провести ликвидацию Трепашкина путем лишения его необходимой медицинской помощи", а также незаконного применения психотропных и других сильнодействующих препаратов.
По словам адвоката, одним из прямых подтверждений незаконного применения сильнодействующих средств являются события 29 мая, когда Трепашкин был доставлен на "скорой помощи" из зала Тагилстроевского районного суда в районную больницу с приступом бронхиальной астмы. Несмотря на настоятельные рекомендации врачей, руководство колонии "категорически воспрепятствовала проведению медицинского обследования Трепашкина и взятию соответствующих анализов". После этого Трепашкин был вновь доставлен на территорию исправительного учреждения, "где ему неоднократно вводились препараты, не имеющие признаков заводского изготовления, лишенные стандартной упаковки", утверждает Кузнецов.
По его мнению, действия руководства колонии подпадают под признаки состава преступления, предусмотренного статей 230 Уголовного кодекса РФ - "склонение к потреблению психотропных веществ".
Как сообщалось ранее, 29 мая суд начал рассмотрение представления руководства исправительной колонии №13 о переводе Трепашкина из колонии-поселения в колонию общего режима.
19 мая 2004 года Михаил Трепашкин был осужден Московским окружным военным судом за разглашение государственной тайны на четыре года лишения свободы. Наказание он отбывал в колонии №13 Нижнего Тагила. 30 августа 2005 года Нижнетагильский городской суд по ходатайству адвокатов принял решение об условно-досрочном освобождении Трепашкина, однако Свердловский областной суд отменил это решение. После этого бывший полковник ФСБ был арестован в Москве и этапирован в Екатеринбург, откуда затем отправлен в Нижний Тагил. На заседании 24 ноября городской суд постановил отказать Трепашкину в условно-досрочном освобождении. После этого адвокаты обжаловали данное решение, однако 15 марта Свердловский суд подтвердил законность отказа.