Ответ, к сожалению, актуален в динамике войны: просто сказать, что режиму сложно справляться с уже сложившейся ситуацией, недостаточно. Если бы война против Украины сегодня имела шанс остановиться, то проблему можно было бы оценить хоть сколько-нибудь предположительно законченным образом. Однако режим не только ведёт найм новых комбатантов для компенсации потерь, но и явно склонен перехлестнуть волну наёмников ещё другими волнами.
Власти засекретили главные демографические показатели не только в силу сегодняшних смертей, но и для запрета информации о будущих погибших. Расчёт явно на то, что хунте придётся терять и терять дальше и больше, причём настолько, что информацию в перспективе нельзя будет показывать даже столь зомбируемому населению. Чувствуется, что многие сегодняшние аспекты войны, не проясняемые сейчас, в будущем вообще должны стать абсолютно засекреченными.
В каком таком будущем, и на какой замах тогда заточен процесс? Картина становится яснее, когда мы предположим: кремлёвские преступники намерены увеличить масштаб СВОих деяний, распространяя заразу на любые территории, которые смогут достать по периметру страны. Аргумент разума о том, что не хватит сил на вторжения в другие государства, ослабевает, если представить, что режим вовсе не намерен проводить именно в перспективе завершаемые операции, а ведёт политику, основанную на том, чтобы сперва нападать, а уже дальше ориентироваться на поле боя по текущей ситуации: на россиян и на другие народы путинским выродкам наплевать.
Доводы о том, что не хватит экономических сил, значительны только тогда, когда предполагается, что у населения нужно поддерживать достойный уровень жизни. Если же людей бесконечно обеднять, – тогда... Тогда что? Они "выйдут на улицы"? Наивный вывод: хунта выгоняет из страны тех, кто могли бы принять в протесте посильное участие, а внутри периметра устанавливает такой уклад, при котором население либо запугано и не пойдёт на сопротивление, либо оно провластно. Таким населением можно вертеть как угодно, в том числе и отнимать у него любые средства, вычерпывая деньги на войну, к тому же повязав россиян и кровью, и работой на воюющее государство, когда прекращение войны делает слишком многих безработными.
Итак, экономика перешла на военные рельсы, – но совсем не на те, которые ведут лишь к украинским границам. Оружие производится так, что три смены заводов дают избыток, а далеко не вся продукция затем уничтожается в боях с защитниками Украины. Явно идёт подготовка к усилению трагедии. Власти понимают: с каждым днём количество пара в ёмкости войны давит на рамки данного конфликта всё больше. То есть придётся либо увеличивать объём от такого давления, то есть масштабировать военные преступления, либо выпускать пар, прекращая эту войну.
И вот здесь-то выясняется, что выпустить пар и снизить давление можно было значительно раньше, однако сейчас и с каждым новым днём это практически невозможно. Это растущее количество стреляющих людей власти не смогут уже вернуть обратно так, чтобы не превратить подвластную территорию России в хаос! Любые санкции, любые переговоры, любое воздействие извне уже не могут привести ситуацию к миру просто потому, что её уже невозможно привести к миру: "насос" войны работает окончательно в одну сторону – на поля сражений, этих набираемых людей хунта уже не сможет "откачивать" с фронта обратно!
Мы сталкиваемся с ситуацией, когда девать всё растущее число психотравмированных комбатантов с оружием и изменённым в сторону насилия сознанием элементарно некуда на своей территории. Надуваемый "пузырь" только одного вторжения в Украину стал для государства-агрессора слишком мал. Закон сохранения энергии соблюдается и в этом случае: хунта осознаёт, что даже, возникни такое желание, но расформировать воинские соединения и вернуть военных обратно – нельзя, внешние события тогда перенесутся внутрь российской территории, а возможностей нейтрализовать процесс нет, поскольку режим перекошено вбухивает в агрессию даже тех, кто могли бы сохраняться внутри и помогать властям справляться с, образно, перестрелками на улицах.
Поэтому совершенно верно Запад, наконец, разворачивается к проблеме грядущего расширения агрессии со стороны России, вторжений и гибридных войн. Как долго гибридные нападения будут оставаться именно таковыми? Со временем плохо камуфлированных диверсий станет настолько много, что их можно станет считать уже явными и никак не гибридными. Россия дотянется и вторгнется элементарно потому и куда угодно вокруг себя, что уже имеющийся запас войск она не в силах втянуть обратно, новый и создаваемый по инерции и логике войны, – тем более, а вот, образно, "выгода" властям уже будет не просто нулевая, а вредящая, и этот эффект можно перекрывать лишь новыми военными преступлениями.
Надежда, пожалуй, – на то, что режим "зашлакуется" собственной токсичностью, отравится собственным ядом, что дурная бюрократическая машина не сможет "переварить" столько вреда, который производит сегодня путинская Россия для человечества и самой себя.
Со стороны же россиян в изгнании важно понимать, что мы – уже, назовём это ярко и запоминающееся, "альтернативная Россия", то есть осознавать: мы не просто уехали – мы призваны судьбой быть лучше, ссориться меньше, учиться на каждом шагу тому, чтобы никогда россияне больше не повторили ужасов, из-за которых страна скомпрометирована режимом на долгие времена.
