В белорусской драме, как в любом тектоническом сдвиге огромного масштаба, удивительного много. Одна её черта, уже третий месяц не перестающая удивлять – это удивительная глупость белорусской бюрократии и силовиков. Ведь помимо сержантов ОМОНа и председателей сельсоветов среди них есть люди вполне образованные и кое-что читавшие. Они-то должны понимать, что, если в 2-миллионном Минске на антилукашенковские марши каждое воскресенье выходит по 100 тысяч человек – это значит, что против режима весь город. Кроме, понятное дело, самих бюрократов и силовиков.
Любой начинающий социолог объяснит, что 5% активных протестующих – это практически всё общество. Остаются дома те, кто просто боится (и есть чего!) – таких большинство в любом социуме. Остаются старые и немощные, несовершеннолетние (их родители не пускают) и больные – таких очень много в любом большом городе. Если по 10 тысяч выходят в Бресте и Гродно – это тоже весь Брест и Гродно. А вкупе это означает, что народная поддержка Лукашенко колеблется около нуля.
Если выходят все социальные группы – рабочие, студенты, мелкая буржуазия (крупной в Беларуси нет), пенсионеры, врачи, спортсмены, журналисты – это вся Беларусь. Да, не все рабочие и не стопроцентно врачи, и не поголовно студенты. Но это опять же не имеет значения: остальных не пускает на улицы страх.
Кстати,
для властей именно те, кто сочувствует протестам на кухнях, потенциально гораздо опаснее. Ибо страх делает человека жестоким.
Он будет мстить за свою трусость, как только станет можно.
Трудно вспомнить диктатуру, которая бы упорно сопротивлялась общенародному протесту - Беларусь в этом смысле уникальна. Сомосу поддерживало крестьянство, Стресснера – крестьянство и большая часть буржуазии, Пиночета и Виделу – средние слои, крестьянство и часть буржуазии, Салазара, Франко, "чёрных полковников" - те же группы населения. Лукашенко же поддерживают лишь маргинальные группы во всех социальных стратах.
Только в детской книжке "Три толстяка" власть борется с народом, понимая, что народ – против неё. Но такое раньше бывало только в книжках. Теперь ещё в Беларуси…
Бюрократия и силовики сохраняют верность режиму. Почему? Самый простой ответ – из страха. Перед потерей работы, высоких доходов и всяких возможностей. Но ведь простой расчёт должен был бы убедить министров, полковников и мэров, что, чем дольше и чем жёстче они будут держаться за власть, тем жёстче будет и спрос с них после того, как режим падёт. А он всё равно падёт, может быть, через несколько лет, но обязательно.
Удивительно, что те белорусские начальники, которые хоть как-то образованы, этого не понимают. Они же в курсе, что пресловутая белорусская стабильность всегда базировалась на прямой и косвенной помощи России, а сейчас её не будет (у России нет ни денег, ни доверия к Лукашенко). Директора совхозов прекрасно знают, что всё сельское хозяйство страны глубоко и тяжело дотационно, а денег на дотации больше нет. Директора заводов знают, что их продукция неконкурентоспособна, что на предприятиях куча ненужных рабочих мест (об этом простодушно признался сам Лукашенко), а это означает, что промышленность ждёт крах. Не через месяц, так через год, может, два или даже три, но непременно ждёт. И выход из всего этого только один: демонтаж режима.
Но они (бюрократы и силовики) ведут себя так, как будто перед ними – вечность. Это очень по-советски: в Советском Союзе начальники считали, что их власть – навечно. Потому, что марксизм-ленинизм учит: коммунизм - будущее человечества. А значит, они могут править сколь угодно плохо, ведь всё равно будущее – за ними. Эта советская "вечность" отошла к праотцам в 1991-м, но в полном объёме сохранилась в Беларуси. Там тоже правят так, как будто режим вечен. Хотя Лукашенко явно не тянет ни на Господа Бога, ни даже на Кащея Бессмертного. А передать власть детям, как это принято в Северной Корее, он точно не сможет: не тот менталитет.
"Нормальная" диктатура, столкнувшись с серьёзным кризисом и массовыми протестами, всегда маневрирует – и тем продлевает своё существование, выторговывает себе гарантии на будущее. Объявляет амнистии, снимает самых ненавистных обществу министров (прежде всего силовиков), подкупает или по-другому привлекает на свою сторону лидеров оппозиции. А не бегает с автоматом и столице, не устраивает "круглые столы" в тюрьме, и не награждает полицейских, прославившихся своей жестокостью. Наоборот, тихо отправляет их охранять посольства где-нибудь в Буркина-Фасо, а некоторых, самых "прославившихся", даже сажает (или делает вид, что сажает, а самих тихонечко – в Буркина-Фасо).
В Беларуси – всё наоборот. Это какая-то коллективная чиновничья глупость, унаследованная от СССР, но в отсутствии советской идеологии, т.е. без советской основы.
Бюрократия и армия переходили на сторону протестующих во всех странах, где рушились диктатуры. Переходили по разным причинам: мелкие чиновники и младшие офицеры – потому, что для них было морально невыносимо поддерживать власть, которую ненавидят их соседи, друзья и родные. Средние и старшие – потому, что понимали: выгоднее сегодня перейти на другую сторону, чем завтра вместе с ней оказаться на скамье подсудимых.
Более того: можно даже стать героями, возглавив протесты. Но у высокопоставленных чиновников, переходивших в оппозицию в Парагвае, Аргентине, Португалии, Чили, социалистических Польше, Венгрии и Чехословакии были и более высокие материи: забота о своих странах. Они понимали, что время диктатур ушло безвозвратно, и надо отстраивать новую страну. Многие из них даже читали Екклесиаста: "Род приходит и род уходит, а земля пребывает вовеки"…
Всё говорит об особенной, генетической (в политическом плане) глупости белорусских бюрократов. Кстати, интересно: те силовики, которые получили награды за зверства (понятно, что не рядовые, кое-как окончившие школу, а офицеры) знают о судьбах своих зарубежных коллег? В Польше, Аргентине, Испании, Чили диктатуры (не будем спорить, какие из них были "плохими", а какие "хорошими" – не об этом речь), уходя, выторговывали гарантии не преследования себя, любимых, за совершённые преступления – это было условием их ухода. С которым в каждом случае победившая оппозиция соглашалась, чтобы больше не было крови. И во всех случаях через несколько лет новые власти аннулировали эти соглашения. И постаревшие полицейские отправлялись в тюрьмы. Это только вопрос времени.
От суда за пытки невинных уйти никому не удаётся. Нигде. Никогда. Если они этого не знают и не понимают – что ж, значит – полные идиоты.
Получив награду за такие "подвиги", нужно не радостно отмечать её, а немедленно выбросить и бежать, куда глаза глядят: это же Каинова печать прямо на лбу! Быстро бежать, в Парагвай какой-нибудь, но остов Бугенвиль…
Своим феноменальным упрямством, нежеланием идти ни на какие компромиссы с протестующим обществом, непониманием того, что править при помощи дубинок и светошумовых гранат совершенно бессмысленно, белорусская элита демонстрирует, что она куда примитивнее чилийской, аргентинской, польской, португальской и пр. Это настоящее одичание, поразительное для страны, расположенной в Европе.
Есть в антропологии такое понятие – "вторичная дикость". Оно означает утрату передовым в технологическом отношении обществом тех или иных признаков цивилизованности. Такое общество утрачивает адаптивные способности и не в состоянии адекватно реагировать на вызовы.
Белорусская элита, впавшая в состояние "вторичной дикости", самоизолируется от белорусского общества. Потеряв чувство реальности, она перестала понимать опасности, которые сама же на себя и навлекает.
! Орфография и стилистика автора сохранены
