Виталий Портников, описывая "Новые подвиги Шредера", назвавшего "карликом" украинского посла в Германии Андрея Мельника за то, что тот высказался против замечательной идеи бывшего канцлера, а ныне председателя совета директоров "Роснефти" и "Северного потока — 2" отменить антироссийские санкции, с грустью констатировал отсутствие всякой нравственности не только в самом Шредере, но в целом в мировой политике: нравственность "...уже перестала, похоже, быть важной для политического истеблишмента даже в самых что ни на есть демократических странах".
А мне хочется спросить: а был ли, собственно, мальчик, то бишь, а была ли вообще когда-нибудь эта нравственность в политике не тоталитарных, конечно, стран — а именно стран демократических? Вот сама по себе? — Или это просто очередной миф, в который нам очень хотелось и хочется верить, и Владимир Владимирович Путин не так уж и не прав, когда утверждает, что все одним миром мазаны?
Печально, но, похоже, нравственность у политиков демократических стран присутствует только тогда, когда они вынуждены вести себя нравственно — в силу имеющихся законов. Тогда создается впечатление, будто они поступают нравственно (на деле же — просто по закону). А когда ситуация такова, что законы не побуждают их к нравственности (как вот в случае со Шредером), то и чихали они на эту нравственность, а также на совесть, которая, как известно, есть не что иное, как химера. Не более того.
Так что, не исключено, правы те, кто утверждает, что политика — по определению дело грязное, что политика и нравственность несовместимы, что нравственная политика — это оксюморон. И редкий случай Вацлава Гавела, совершенно очевидный пример нравственности в политике, — это только лишь исключение, подтверждающее правило.
Во всяком случае, казус Шредера наглядно свидетельствует именно об этом. Причем критически важно здесь не собственно поведение Шредера — от продажных прохвостов никто и нигде не застрахован — а отношение немецкой элиты, немецкого истеблишмента к бывшему канцлеру. Именно то, что, как верно пишет Портников, получающий кремлевские деньги Шредер, в открытую лоббирующий кремлевские интересы, при этом продолжает "пользоваться и влиянием, и уважением одновременно", и не только в своей партии, и к его мнению прислушиваются действующие политики — именно это самое печальное. Подтверждающее выстраданное убеждение его работодателя Путина Владимира Владимировича.
Какая нравственность, когда не кто-нибудь, не бывший канцлер, а канцлер действующий также признала, что санкции в условиях пандемии, когда надо всем дружно преодолевать ее экономические последствия, — это не есть хорошо: "Мы все хотим хорошо развиваться в экономическом плане, и санкции с этой точки зрения, нужно сказать, неприятны. Когда я думаю о санкциях против России, введенных из-за украинского вопроса, то мы работаем над тем, чтобы разрешить политические проблемы, которые являются их причиной".
Ну вот, казалось бы, замечательно: что является причиной санкций? — Сама же Меркель признает: украинский вопрос, то есть аннексия Крыма и агрессия на востоке Украины. Кто должен устранять причины проблем, причины санкций? Не тот ли, кто совершил покражу и развязал агрессию? Почему бы не обратиться напрямую к России: верните украденное, уберите российских военных и наемников с Донбасса — и мы тут же отменим санкции. Но нет: очередное словоблудие и уже знакомая шарманка про "водяное перемирие" в условиях пандемии.
Это дно.
Причем дно такое, что, не сомневаюсь, снизу еще постучат.
Можете не прислушиваться — постучат громко.
Услышите.
