Некоторые самохарактеристики объективны и эмоционально нейтральны — например, анкетные данные. Другие эмоционально окрашены и оттого уместны лишь в определённых ситуациях, как, например, "ну и дурак я был!" Третьи обречены означать нечто, расходящееся с семантикой самохарактеристики, либо прямо противоречащее ей.
Имплицитная информация, находящаяся за рамками конкретного высказывания, может быть как известна, так и неизвестна реципиенту, в зависимости от чего высказывание оказывается истинным, ложным или бессмысленным. На языке лингвистической семантики это называется пресуппозицией, ставшей одним из важнейших понятий семантического анализа со времён Готлиба Фреге и Бертрана Рассела.
Впрочем, это долго объяснять.
Однако иногда имплицитный смысл прорывается на поверхность подобно подводной части опрокидывающегося айсберга, и тогда эффект пресуппозиции являет себя с наглядной очевидностью.
Поясним сказанное примерами.
Человек, представляющийся при знакомстве как "поэт", сообщает не только о профессии; человек, называющий себя публично "патриотом", даёт серьёзные основания считать себя холуём и жуликом; человек, заявляющий: "Я — очень умный" — не утверждает даже, а демонстрирует, что он — самодовольный дурак.
Последний случай, когда объективный смысл сказанного прямо противоположен словарной семантике употреблённых лексем, с ошеломляющей выразительностью обнаружил себя в недавнем интервью Дмитрия Киселёва Юрию Дудю. В самом конце диалога ведущий предложил пропагандисту выбрать: "Деньги или честь?", на что Киселёв ответил — "честь".
Ответ "деньги" вынудил бы самых отчаянных и злостных оппонентов Киселёва признать, что телеведущий имеет некоторое представление о чести. Однако зависимость путинских телеведущих от лжи не менее разрушительна для личности, чем последняя стадия алкоголизма. Киселёв не мог не соврать, в этом нет ничего необычного. Но сконцентрировать в слове "честь" столько гнусной лжи дано очень немногим.
Отдадим должное интервьюеру — он мгновенно оценил "момент истины", и отказался от дальнейших вопросов.