Слив в "Ведомостях" разговора Путина и Кудрина, в котором второй просит первого "снизить напряженность", а первый отвечает, что суверенитет не торгуется и будет находится под его защитой до смерти - это такая же "Прямая линия" или "Форум ОНФ", только для элиты составляющей по мысли пресс-службы аудиторию "Ведомостей".
Главный (и единственный) актор российской политики - Путин. Главная (и единственная) форма взаимодействия с ним - сократический диалог. Кудрин в данном случае выступает как безвестный кировский журналист с "Вятским квасом" или два часа тянущий руку активист ОНФ из Тынды с вопросом, почему все так, а не иначе.
Профан, ищущий мудрости и решения, обретает и то, и другое.
Ну и дополнительно - демонстрация того, что диалог возможен. Что существуют и "другие мнения". Более того, они имеют право на жизнь и место хотя бы в форме верноподданического прошения (вопрошания). Это хороший такой, крепкий сигнал, что погромов пока не будет.
Самое интересное в данном случае в другом. А что такое тот самый "суверенитет", который не торгуется. Какие у него ТТХ, почему он противопоставляется "привлечению инвестиций" и "снижению геополитической напряженности". Является ли это противопоставление жестким или мягким - возможна ли, грубо говоря, ситуация, когда ценности экономического развития и мирной жизни сопутствуют ценностям защиты суверенитета, а не исключают их.
В "монологовом" режиме 2014 - 2015 ответов на эти вопросы и не требовалось. Но переход к диалогу, который продемонстрировал сезон 2016 года, невозможен без детального описания всех параметров "суверенитета" как высшей ценности и новой государственной идеологии для презентации внутри и вне страны. Какой он? Почему он такой?
Если людям наконец дозволено про него спросить, уместно быть готовым про него ответить.
Понятен суверенитет в понимании Стрелкова и русскомирников (суверенитет интервенционалистов), суверенитет в понимании того же Кудрина (экономическая площадка со своими "суверенными" правилами, существующими и подчиненными правилам внешним, общим), суверенитет в понимании каких нибудь теоретиков и практиков-шмиттеанцев, которых как собак развелось (суверенитет "чрезвычайного положения").
А вот "путинский суверенитет", который он будет отстаивать на посту и вне его по его словам до самой смерти - не понятен. Концепция не выглядит прописанной и легкой для объяснения и понимания. Можно конечно сказать (и так обязательно будет говориться), что русский человек настоящий его сердцем чует, а не русский - сколько не объясняй - не поймет - но мне кажется, что это слабая позиция.
! Орфография и стилистика автора сохранены
