21 апреля на сайте Российской академии наук было опубликовано заключение академической комиссии Тартаковского по "делу Петрика". Это очень важное событие, поскольку формально начиная с этого момента всякие разговоры о гениальном ученом Петрике должны прекратиться.
Не менее важно и то, что едва ли не впервые в новейшей российской истории Академия наук официально отозвалась на обращение общественности (в лице членов Клуба научных журналистов), обсудила его на своем Общем собрании, создала специальную комиссию (не путать с постоянно действующей Комиссией по борьбе с лженаукой) и дала в итоге оценку деятельности особенно зарвавшегося лжеученого. Это огромный прогресс в отношениях РАН с обществом.
И все же ситуация вызывает смешанные чувства. Примерно как если бы хронический двоечник, получив последнее предупреждение на родительском собрании, вдруг взялся за ум и в новой четверти вытянул химию на четверку. Четыре месяца понадобилось РАН, чтобы выразить отношение к "гениальному ученому". Но, конечно, лучше поздно чем никогда. Готов поставить РАН четверку за public relations (в самом лучшем и правильном понимании этого слова). Почему не пятерку? А вот почему.
1. Заключение комиссии составлено в самых мягких выражениях: ни слова критики сверх минимально необходимого. В частности, комиссия ни словом не упомянула, что Петрик присваивал себе чужие открытия и изобретения, хотя соответствующие свидетельства академических ученых опубликованы. Да, теперь Петрика вроде как нельзя официально признавать гениальным ученым. Но гениальным изобретателем – можно.
2. Комиссия не дала никакой оценки неприглядной роли целого ряда академиков РАН, которые перед телекамерой на все лады воспевали гениальные достижения Петрика, называя их большой и серьезной наукой. Лжеученые – это полбеды. Беда – когда их поддерживают настоящие ученые. Ведь именно эти восхваления придавали деятельности Петрика внешний вид научности, необходимый для взаимовыгодного сотрудничества с высшими чиновниками.
3. Правильное понимание формулировок Заключения требуют определенной научной подготовки. Например, в первом пункте говорится, что у Петрика нет научных публикаций по химии, но есть "5 работ в журналах физического профиля" с описанием "некоторых физических свойств аморфного углеродного материала". Ученый поймет, что за душой у Петрика нет ни одной публикации по теме его изобретений, что он – пустышка. А вот обыватель прочтет совсем другое: у Петрика есть научные публикации, значит, он ученый.
4. Комиссия оставила в тексте специальную лазейку для чиновников, позволяющую им продолжать работу с Петриком: "Вопросы об использовании в практике технологий или материалов, предложенных в этих патентах, должны решать потенциальные потребители продукции в каждом конкретном случае". Как это прочтет любой чиновник? Да очень просто: это карт-бланш принимать любые решения об использовании без оглядки на кого бы то ни было, в том числе на РАН, которая самоустранилась от оценки патентов.
5. Комиссия не опубликовала приложение к Заключению с анализом каждого конкретного "изобретения" Петрика, хотя в самом Заключении сказано, что это приложение "составляет неотъемлемую часть документа". Это, пожалуй, самая серьезная претензия.
Согласитесь, что при стольких минусах можно снизить оценку на один балл. Можно было бы и на два снизить, но, как говорится, с почином. По крайней мере заключение о признании Петрика не ученым теперь есть. И вслед за этим сразу же появляются новые вопросы:
1. Прекратят ли теперь чиновники и партийные деятели сотрудничать с Петриком? Или станут использовать оставленную для них лазейку?
2. Предоставит ли РАН адвокатов академикам Эдуарду Круглякову, Евгению Александрову и Виктору Захарову, которые активно разоблачали деятельность Петрика? Ведь ровно за день до официальной публикации Заключения академической комиссии, когда по Интернету уже разошлась его предварительная редакция, Петрик заявил, что подает против академиков иск о защите чести и достоинства.
Статья опубликована на сайте Грани.Ru
