Сначала были громкие слова. Дружба. Интеграция. Партнерство. Даже до союзного государства дошли. Подписывались тысячи документов. Клялись на истории, нефти и газе. Было одно небо на две страны — для ПВО. Границы были прозрачные — для граждан и товаров. Заседания десятков разных совместных органов проходили регулярно. Общий бюджет формировали и тратили. Дружили МИДами, армиями и церквями. Признавали результаты сомнительных политических кампаний. Сближали управляемые демократии. Вместе пели песни на "Славянских базарах" в Витебске и пили водку на вечеринках по поводу многочисленных совместных праздников.
Властные политики убеждали, что Беларусь и Россия демонстрируют миру пример современной интеграции. Эффективной и взаимовыгодной. Вот-вот должна была появиться зона свободной торговли, но с 1995 по 2009 год ей все время что-то или кто-то мешал. Более 12 лет назад были подписаны документы о Таможенном союзе. Однако сегодня речи о единых ставках пошлин, режиме экспорта и импорта не идет. Более четырех лет назад у Беларуси и России должна была быть единая валюта. Стабильная и даже с претензией на статус региональной. Сегодня два вида рублей, российский и белорусский, как бедные родственники, безуспешно борются с инфляцией. А граждане обеих стран продолжают голосовать в пользу американского доллара и евро.
Таким образом, были громкие благородные обещания и политические фьючерсы, а на выходе получился пшик. От такой долговременной имитации интеграции основную выгоду получил госсекретарь союзного государства Павел Бородин, чиновники быстро разросшихся союзных органов, мэр Москвы Юрий Лужков, нефтяные олигархи, коммерческие структуры РПЦ, коммерсанты в погонах, а также целый ряд чиновников — лоббистов предложенной модели "союзных" отношений в Кремле и правительстве России. С белорусской стороны список бенефициаров гораздо короче, потому что концентрация власти и коммерческих интересов гораздо выше.
Повторим очевидное. С 1995 по 2009 год политическое руководство Беларуси и России занималось имитацией интеграции. Жизнь показала, что межгосударственные соглашения между Беларусью и Россией (договора о едином экономическом пространстве, таможенном союзе, союзном государстве) стоят меньше, чем бумага, на которой они написаны.
Выбранная модель взаимоотношений между Россией и Беларусью на этапе экономического роста создавала двусторонние схемы дележа нефтегазовой ренты и "распилки" бюджетов обеих стран. Преимущественно российского.
Когда же Россию и Беларусь перестали устраивать схемы распределения ресурсов и цены на них, когда наступил кризис, данная модель стала источником постоянных, углубляющихся конфликтов.
Газ, нефть, сахар, кондитерские изделия, автомобили, транспортные услуги — экспорт Беларуси в Россию по этим группам то и дело в разной степени блокировался. Дошла очередь до молока. В воздухе запахло ограничительными или запретительными мерами в отношении мяса и рыбы. Говорить о свободной продаже российских товаров на белорусском рынке вообще не приходится. Когда 80 процентов всех товаров на полках белорусских магазинов должно быть местного производства, есть все основания говорить о широкомасштабной дискриминации в отношении российских товаров в Беларуси. Точнее было бы сказать, всех импортных товаров, но ведь только с Россией де-юре таких препятствий быть не должно.
Что сделала и делает Россия
Дешевый газ и нефть, свободный доступ на рынок, участие в государственных тендерах и предоставление очень выгодных кредитов в обмен на обещания единого государства от Александра Лукашенко — такова была обобщенная схема политико-экономического бартера между Россией и Беларусью последние 14 лет. Аргументация политических или коммерческих стейкхолдеров данной схемы в Кремле была примерно такой: " Лукашенко никуда не денется без нашей поддержки и нашего рынка. Поэтому нужно увеличивать его экономическую зависимость… Мы помогаем не президенту Беларуси, а белорусскому народу. Мы — великие, мы можем себе позволить поддерживать нашего союзника в борьбе с Западом".
Сегодня ясно, что эта аргументация не сработала. Привыкшая к очень дешевым энергоресурсам белорусская вертикаль власти, 53 квартала подряд регистрирующая рост экономики своей страны, на каком-то этапе возомнила именно себя источником "экономического чуда".
Владимир Путин в свои два президентских срока по инерции поддерживал союзное государство. Без особых успехов. Без громких поражений. Нефтедолларов в России было так много, что при остаточном внимании Кремля к Беларуси изменений в белорусско-российских отношениях не было. Даже острый газовый и нефтяной конфликты между Беларусью и Россией, из которых победителем вышел Лукашенко, не смогли нарушить существующие практики и тем более формальные правовые рамки. Именно сохранение последних, по мнению политических консультантов Кремля, должно в будущем привести к цели интеграционной политики с позиции России — созданию единого государства или к де-факто поглощению Россией Беларуси. Цена вопроса, с точки зрения Кремля, высока. Если в качестве базовых взять цены на газ для стран Центральной Европы, если учесть льготные схемы поставки нефти, то ежегодные субсидии Беларуси составляли 13-18 процентов ВВП этой страны. Абсолютно беспрецедентная цифра по мировым меркам и исторической перспективе.
В 2008-2009 годах новый президент России Дмитрий Медведев в те редкие минуты, когда он думал про Беларусь, не мог не видеть, что реалистичность такого сценария быстро приближается к нулю. И вот после выдачи 1,5 миллиарда долларов выгодных кредитов, оплаты очередного транша за "Белтрансгаз" и всего годового транзита газа 2009 года Кремль заговорил об условиях дальнейшей поддержки Беларуси.
Путин и Медведев готовы давать деньги, но от союзника они ожидают поддержки целого ряда своих политических решений,
например, признания Южной Осетии и Абхазии, а также активного сотрудничества в военной сфере, создания антинатовского альянса и т.д. Союзники ведь…
Чтобы стать ближе к белорусскому народу, Медведев даже опубликовал статью в "Советской Белоруссии" "О развитии зернового рынка". В ней он пишет об огромном неиспользуемом потенциале России в области производства зерна. Призывает к сотрудничеству в аграрном секторе. Неплохое предложение, если учесть аграрный уклон белорусской экономики. Если Беларусь гордится своими достижениями в сфере растениеводства, сельхозмашиностроения, то такой призыв к реализации совместного проекта по борьбе с голодом в мире мог бы стать визитной карточной белорусско-российского сотрудничества. Не получается договориться в нефтегазовой сфере. Черепашьими темпами идет приватизация. Так, может, зерно помирит соседей?
Никакого ответа из Беларуси на это эпистолярное предложение российского президента не поступило. Озадаченность и некая оторопь Кремля, вызванные несговорчивостью официального Минска, сменились ужесточением условий по предоставлению обещанных 500 миллионов долларов. Министр финансов Алексей Кудрин напомнил своему заемщику о важности макроэкономической дисциплины, чем вызвал бурю негодования и откровенных оскорблений в свой адрес со стороны первых лиц Беларуси. Так конфликт, проистекающий из разных трактовок понятия "союзное государство", перерос в межличностный. А в нем, как известно, политические и экономические интересы государств блокируются эмоциями дерущихся сторон.
Кремль продолжает верить в букву подписанных соглашений, но перестал верить белорусскому президенту.
Персонификация конфликта и стопор в развитии сотрудничества показывают низкий уровень понимания проблематики белорусско-российского отношений. Поэтому, когда Лукашенко не поехал на саммит ОДКБ 14 июня, российское руководство в очередной раз попеняло на индивидуальные особенности характера руководителя Беларуси, а не на врожденные пороки существующих между странами правовых отношений.
Когда кредит доверия сторонам исчерпывается, логично просто выйти из существующего договора и предложить соседу иной формат отношений. Однако вместо этого мы наблюдаем очередной виток создания мощных торговых барьеров на пути белорусских товаров на российский рынок. Как говорил великий Людвиг фон Мизес, если товары не пересекают границы, то это делают армии. Думаю, что до такой горячей фазы в отношениях России и Беларуси не дойдет, но информационная война с элементами финансового и торгового давления нам обеспечена.
За 14 лет имитации интеграции Кремль ни разу не предложил просчитать баланс торговых, финансовых взаимных потоков, попытаться монетизировать услуги в сфере обороны, политической поддержки и информации. Начиная с Бориса Ельцина все руководители Кремля по умолчанию закладывали свою цену данных вопросов в отношениях с Беларусью. Так получилось, что цена того самого "умолчания" для Лукашенко была совсем иной.
Что сделала и делает Беларусь
Президент Беларуси на протяжении 14 лет мастерски выкачивал из России миллиарды долларов. Благо на то были договора, подписанные самим российским руководством. Ельцин простил Беларуси миллиард долларов долга. Потом пошли бартерные схемы по энергозачетам. Потом нефтяной офшор. Потом кредиты. И все это при стабильной внешнеполитической поддержке Кремлем официального Минска. Все это — с согласия самого Кремля.
Приучили, но не приручили. Лукашенко вошел в азарт монетизации "союзных отношений". Захотелось бесконечно долго получать газ и нефть по внутрироссийским схемам и ценам — и не быть при этом частью России.
Захотелось в условиях кризиса беспрепятственно продавать белорусские товары в России, да еще чтобы та доплачивала за них. Росло увлечение российскими кредитами, но чтобы они оставались в долларах и шли на финансирование целей, выбираемых исключительно в Минске. Неуемно было желание пользоваться услугами российского МИДа, РПЦ, масс-медиа и Думы, но чтобы без признания Южной Осетии и Абхазии. Все эти желания родились из пресловутых "союзных отношений". Раз они де-юре есть, почему бы не заняться их трактовкой? Вот Лукашенко и продолжил трактовать их по-своему, даже когда Кремль предупредил: "Сначала признание Ю. Осетии и Абхазии, а потом — кредиты". Даже когда Алексей Кудрин указал на встроенные механизмы саморазрушения белорусской экономики, глава Беларуси продолжал вести себя, как будто союзное государство реально существует.
Следуя той же логике, он отреагировал на российские запреты на белорусские молочные продукты. Ответ получился асимметричным: "Вы гробите наш молочный бизнес, а мы вам фигу в военной сфере покажем и откажем в создании сил быстрого реагирования в рамках ОДКБ. Да еще границу восстановим". Вспомнили про газовый и нефтяной конфликты. Отрезали российские телеканалы. Подсчитали, сколько денег Россия выкачала из Беларуси в виде более высоких цен на газ (в качестве базовой взята цена внутреннего рынка России, а не Европы).
Такая реакция официального Минска говорит о двух доминантах в поведении белорусской власти. Во-первых, президент Лукашенко уверен, что Россия первой не выйдет из договора о союзном государстве и таможенном союзе. Поэтому он активизировал пиар-кампанию по обвинению Кремля и российских олигархов во всех бедах белорусской экономики. Во-вторых, эмоции берут верх. Конфликт, заложенный в старой парадигме отношений между Россией и Беларусью, воспринимается как драка с отдельными политиками России, которые посмели публично критиковать и указывать. Как и в случае с российским руководством, прагматизмом, защитой национальных интересов здесь и не пахнет.
Что делать
В торговых политических войнах победителей не бывает. При этом для Беларуси крайне наивно и опасно тягаться с Россией в жесткости торговых мер. У этих стран разный экономический и ресурсный вес. Не сравнить влияние России в Европе и мире. Оскорбления и выпады против российских высших должностных лиц со стороны белорусских чиновников унижают нашу страну. Идеология дворовой шпаны абсолютно неприемлема, когда речь идет о взаимоотношениях со страной, с которой вы имеете почти половину товарооборота.
Хлопать дверью перед носом соседа, который дает тебе кредиты, поставляет 100 процентов потребляемых тобой энергоресурсов, пока еще впускает на свой рынок товары, — это политический мазохизм,
который грозит вылиться в падение ВВП, как минимум, на 10 процентов, массовую безработицу, валютный и бюджетный кризис и сокращение реальных доходов населения, по меньшей мере, на 30 процентов. И все это только в 2009 году. Не слишком ли высокая цена за личные амбиции?
Последние 15 лет Беларусь восстанавливала некогда утраченные хозяйственные связи с Россией. Восстановила. Интенсифицировала — и вмиг решила разрушить. При этом о диверсификации рынков сбыта никто в белорусской вертикали серьезно не подумал. Руководство Беларуси продолжает показывать фигу почти всему миру и надеется найти финансовую и ресурсную поддержку там, где его еще не знают. Отказываться от российского рынка сбыта — это политическое безумие.
Конфликт между Кремлем и Лукашенко зашел очень далеко. Едва ли он может разрешиться в существующих рамках союзного государства и тысячи пустых, по сути, законодательных актов, подписанных правительствами России и Беларуси. Каким бы сложным не казалось решение о ликвидации проекта "союзное государство" в краткосрочной перспективе, нормализацию отношений между Беларусью и Россией надо начинать именно с него. Дружба, экономическое сотрудничество, реализация принципа четырех свобод (свободное перемещение товаров, денег, услуг и рабочей силы) — это та европейская база, которая должна лечь в основу новых белорусско-российских отношений. Цены должны быть мировыми. Торговые отношения — полностью деполитизированными. Стандарты качества товаров — европейскими. Тарифы и квоты на товары друг друга неприемлемы. Бессмысленность дальнейшего существования органов и структур "союзного государства" также очевидна.
"Союзное государство" — это проект политиков, чиновников и олигархов. Он полностью провалился. Дружеские, партнерские отношения с Россией возможны только в рамках проекта "частный бизнес — гражданское общество — демократическое правительство". Реализовать такой проект непросто, но цена независимости обеих стран, безусловная ценность поддержки и повышения благополучия белорусов и россиян, моральный приоритет воссоздания доброго имени Беларуси и России требуют именно такого подхода.
Вы можете оставить свои комментарии здесь
