И тут мои размышления прерываются, и вламываются ко мне Анатолий Кучерена и Николай Сванидзе, адвокат и телеведущий, известные люди, члены Общественной палаты. Кучерена там вообще главный по контролю над правоохранительными органами. Ну, а Сванидзе... Впрочем, его все знают. Но вид!.. Потные, помятые, без галстуков. Что такое?
– Мы, Питирим, только что из Южного Бутова. Там судебные приставы и ОМОН штурмовали один домишко...
А, выселение. Как же, строительный комплекс Москвы напирает. Спрос на жилье превышает предложение, цены заоблачные, бабки немерянные. Против лома нет приема.
Начинаю с главного:
– Ребята, а что вы вообще там делали?
– Как что? – удивляется Кучерена. – Наша задача как членов Общественной палаты, чтобы там не было мордобоя. Чтобы не было драк.
– Интересно, – говорю, – получается. Во всем мире полиция следит, чтобы не было драк. А у нас члены Общественной палаты следят за тем, чтобы милиция не била народ по морде. Но тогда скоро придется создать орган, который будет следить за членами Общественной палаты. Чтобы не распускали руки. Кстати, драка имела место? – строго смотрю на гостей. Выполнили высокую миссию, нет?
– Ну, одного мужичка омоновцы завалили, – говорит адвокат. – Побили изрядно. Ногами и дубинками. И женщине одной досталось. Но это совсем не то, что было бы без нас.
– Должен сказать, – добавляет телеведущий, – что это следствие разгоряченных эмоций. Погода жаркая, омоновцы в полной выкладке, народ кричит всякие неприятные вещи...
– Кричат: "Какая вы власть! Бандиты!" – вставил Анатолий. – И еще: "Позор Лужкову! Позор власти!"
– ...и это омоновцев раздражает, – заканчивает мысль Николай Карлович.
Согласен: нельзя раздражать ОМОН. А кто ненароком позволил себе лишнее – получи свое. Хотя, когда бьют ногами, – это перебор. Нарушение прав человека и международных конвенций. Ногами нельзя.
– Мы, – докладывает адвокат, – стали разбираться. Убедились, что дом есть. И решение о выселении есть. Им предлагают однокомнатную квартиру в многоэтажке. Мать сорока с чем-то лет и сын двадцати лет. Разнополые. У них вся жизнь впереди. Они не хотят в однокомнатную...
– На улицу Ахмада Кадырова, – уточняет Сванидзе.
– Ребятки, – говорю. – Все упирается в систему власти, которую Лужок выстроил в Москве, и в новый Жилищный кодекс, принятый Думой. Вы Лужкова разоблачать не пробовали? Супругу его, Елену-строительницу? Вот ты, например, Николай, у тебя же своя программа на телевидении? Госдуму за антинародные законы критиковать не пытался?
Молчат, слово в рот воды набрали. Первым нашелся Сванидзе:
– Ты же знаешь, Питирим, Общественная палата занимается малыми делами. Теория малых дел тоже имеет право на существование!
– Нет, господа! Я человек старого закала, прямой, как правда, я этих ваших штучек не понимаю. Или вы боретесь с этим экстремизмом...
– ...экстремизмом? – удивляются.
– А как же! Забаррикадировались в доме, разве что не отстреливаются. Соседей подстрекают. Зюгановские комсомольцы здесь же толкутся, флаги НБП развеваются, телевизионную картинку портят...
Или же вы – борцы против системы, разрушители властной вертикали. Не одобряю, но могу понять. В любом случае следует устранять корень зла, первопричину. А просто так, помелькать в теленовостях на фоне мужиков в камуфляже... Это, согласитесь, ни то ни се. Ни богу свечка, ни черту кочерга.
Выкатились из кабинета почти бесшумно, бочком, глядя в пол. Только Кучерена бормотал: "Мы же договорились не бить... А они бьют... Мы же договорились..."
А я включил телевизор – все закончено, имущество описано, хозяйка дома препровождена в больницу с сердечным приступом. Нургалиев, друг мой Рашид Гумарович, своих людей крепко вышколил. Законность торжествует повсеместно. Теперь быстро бульдозер – и никаких следов.
Как там говорил президент? Диктатура закона!
Все события и персонажи являются вымыслом. Любые совпадения случайны.
