Главной целью украинской революции было формирование демократической республики (вместо коррупционного авторитарного режима), входящей в Европейский союз (а не в Евразийский союз трех диктаторов).
Идея Евросоюза, общеевропейской федеративной демократической республики возникла еще во времена Великой французской революции. Европа, хоть и с перерывами и откатами, но все же идет по пути, обозначенному великими просветителями и революционерами той эпохи. Сегодня она, наконец, дозрела до Евросоюза. А Россия и Украина остались далеко позади. Украинская революция и российское "белоленточное" движение были попытками сократить очевидное отставание даже от далеко не идеальных западных стандартов демократии, прорваться из архаики авторитарного режима в европейскую современность. В результате революции Украина получила шанс на демократическое развитие. Что касается России, здесь ситуация пока тупиковая. Главное свойство российского социума – чудовищная архаичность всех общественных институтов: от почти сословного деления общества на правящую криминальную олигархию, ее обслугу и бесправное население, до массового шовинизма. Вслед за слабой попыткой буржуазной революции, в России, как некогда во Франции, установлена "лайт-версия" бонапартизма (агрессивного авторитарного капитализма), а-ля Наполеон III. Путин ненавидит украинскую революцию (как русские цари – французские революции), боясь, что этот пример окажется заразительным для собственных подданных и подорвет его реакционный режим.
Многие революционеры середины 19-го века считали, что социальная республика станет естественным продолжением развития общеевропейской политической республики (об этом писал, например, Герцен). В Западной Европе эта идея частично реализовалась в форме социального государства. Движение от "дикого капитализма" Нового времени к социальному рыночному хозяйству имело не меньшее значение, чем переход от абсолютизма к парламентской демократии. Это движение пока практически не затронуло Россию и Украину, которые все еще находятся на уровне той же Франции или США середины 19-го века (отсутствие социальных гарантий, бесправие наемных работников, коррупция, господство олигархии).
Десятилетиями скептики высмеивали утопию единой европейской республики. Но она реализовалась. Возможно, когда-нибудь в полной мере претворятся в жизнь и проекты социальных утопистов 19-го века. Формирование Евросоюза – шаг на этом пути. Поэтому многие леваки, например Троцкий, еще в начале 20-го века поддерживали идею Соединенных Штатов Европы.
Как предупреждал Герцен, социальная республика может возникнуть только в результате развития политической демократии. Нельзя "ставить телегу впереди лошади", авторитарными методами формировать социалистическое общество. Именно поэтому провалился большевистский эксперимент. Социальная республика в Европе может возникнуть только на основе евроинтеграции демократических стран.
Есть основания предполагать, что в 21-м веке в единой Европе задачи революций конца 18 – 19-го века, наконец, будут в полной мере реализованы. Причем реализация этого идеала пойдет явно не по лекалам казарменного коммунизма Бабефа. Зато многие демократические, либертарные идеи Прудона, Герцена, Бакунина могут быть востребованы. Их воплощение в жизнь становится реальным только сейчас, благодаря новым информационным возможностям. Появились перспективы развития самоуправления, прямой демократии, основанной на интернет-технологиях. Формируется альтернативная сетевая экономика горизонтальных связей без частной собственности и наемного труда (P2P-экономика).
Подобную перспективу видел еще Герцен, писавший: "Работники, соединяясь между собой, выделяясь в особое "государство в государстве", достигающее своего устройства и своих прав помимо капиталистов и собственников, помимо политических границ и границ церковных, составляют первую сеть и первый всход будущего экономического устройства".
Если Украина и Россия изолируют себя от Европы, их ожидает застой, социальная архаика, диктатура. Жители обеих стран только вместе с другими европейскими народами смогут добиться социального освобождения в демократической общеевропейской республике.
! Орфография и стилистика автора сохранены
