После распада СССР и обретения независимости бывших советских колоний-государств от метрополии, создается политическое, идеологическое, геополитическое, социальное и ментальное воображаемое под названием "постсоветское пространство".
В то же время, практически сразу после распада СССР, на постсоветском пространстве, особенно в Восточной Европе, происходит сильный "дисбаланс сил". Кремль, который раньше распространял свое влияние и власть вплоть до Восточного Берлина, вдруг, в 1991 году, был вынужден перераспределить свои силы, пересмотреть внешнеполитические стратегии, учитывая новые реалии, а также свои так называемые "стратегические интересы", по крайней мере, в бывших колониях, присоединенных к СССР (за исключением стран Балтии).
Российская Федерация становится самопровозглашенным наследником СССР и наследует постоянное место в Совете Безопасности ООН. В то же время в "балансировании сил" на новом постсоветском пространстве принимают участие и другие актеры: Евросоюз, Китай, США. По мнению некоторых российских теоретиков постсоветского пространства, Россия считает, что постсоветские государства не могут зависеть от некоторых из этих держав или принадлежать им.
Вводящие в заблуждение заявления кремлевских политиков в 2014 году о том, что они не имеют ничего против членства Украины в ЕС, и идентичные заявления, сделанные сегодня, многое говорят об истинных намерениях России (которая говорит одно, а делает совсем другое). Спустя более 10 лет после Революции Достоинства (Евромайдана) можно с уверенностью сказать, что игра Януковича в компромисс, в "уравновешивание сил" (только в ЕС, но не в НАТО) была продиктована Кремлем, и что у Януковича не было реальных проевропейских намерений.
Баланс сил наиболее сильно проявился в постсоветских государствах, таких как Армения, Азербайджан, Украина, Грузия и Молдова. Эти государства оказались в центре внимания как частных интересов соседних и несоседних государств, так и ЕС, как составного блока. С точки зрения России (особенно с 2014 года), Украина и Беларусь – наиболее близкие ей постсоветские государства в культурном, религиозном, историческом, экономическом и даже языковом плане, и усиление влияния на них со стороны США, НАТО, ЕС выявило бы некоторые так называемые "стратегические интересы России" (но на самом деле внутренние слабости). С точки зрения Кремля, Украина и Беларусь выходят далеко за пределы воображаемого постсоветского пространства.
Россия считает, что геополитические изменения в этих государствах являются проявлением "состояния непредсказуемости", которое может распространиться и на саму Россию. Тенденции сближения украинского и белорусского общества с ЕС она рассматривала и продолжает рассматривать как так называемые "стратегии соседства", "маятниковую политику" или "геополитические маятниковые колебания".
До и после 2014 года “российские ученые” классифицировали проевропейские тенденции украинцев и белорусов так называемым, академическим термином – "попеременная конъюнктурная конвергенция". В результате Украину и белорусское общество обвинили в том, что они спровоцировали или позволили использовать себя для провоцирования дисбаланса в балансе сил на постсоветском пространстве.
Когда в 2010 году Беларусь присоединилась к Евразийскому таможенному союзу, Россия сказала, что Беларусь приняла четкое решение и выбрала направление, которое выведет ее из маятниковой игры между внешними организациями и силами. Интересно, что, когда Украина решила наметить четкий путь к членству в ЕС (не в НАТО), Россия с самого начала назвала это "нарушением баланса сил".
Агата Влодковска-Баган, польский исследователь и эксперт по постсоветскому пространству, включает в число международных акторов, имеющих влияние на постсоветском пространстве, Турцию (через Кавказ) и Иран. Примером влияния на баланс сил могут служить напряженные отношения между самими постсоветскими государствами, такими как Казахстан и Узбекистан (то или иное государство играла важную роль в прошлом и истории конкретного региона).
Другой аспект – это государства за пределами постсоветского пространства, которые сыграли чрезвычайно важную роль в истории конкретного региона этого пространства – например, Румыния или румынские княжества в румынской провинции Бессарабия (ныне Республика Молдова), Турция и Иран в Центральной Азии, Кавказ, Германия в Балтийских странах. В Центральной Азии и Азербайджане речь идет в основном об этнических тюркских народах, за вычетом этнических персидских таджиков. После операций в Афганистане, США сосредоточили свое внимание на Кыргызстане и Узбекистане, где они открывают несколько военных баз, хотя и почти невоенных. Эти зоны также представляют интерес из-за газовых маршрутов, сетей наркоторговли и контрабанды.
Ферганская долина между Узбекистаном, Кыргызстаном и Таджикистаном также привлекла внимание международных игроков. Через нее осуществлялись связи с фундаменталистскими исламскими террористическими группировками, имеющими отношение к "Аль-Каиде".
В основном, Европейский союз уделяет внимание восточноевропейской части постсоветского пространства – Беларуси, Украине, Молдове, а в последнее время и кавказской части – Грузии и особенно Армении. Для Турции на данный момент наиболее важными игроками на постсоветском пространстве являются братский Азербайджан и Грузия (благодаря экономическим и газовым связям). В последние годы, Украина также приобрела важное значение для Турции.
Основными партнерами Ирана являются Туркменистан, Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан. Как ни странно, христианская Армения имеет довольно хорошие отношения с Ираном, что негативно сказывается на азербайджано-иранских отношениях. На протяжении многих веков у Армении был покровитель – Россия, которая, без преувеличения, была для Армении тем же, чем США являются для Израиля.
Однако сегодня, после последних событий в Нагорном Карабахе, Армения, чувствуя себя полностью брошенной своим бывшим союзником и покровителем, решила проводить независимую политику и встать на проевропейский путь. Это неизбежно будет означать улучшение, пусть и незначительное, азербайджано-армянских отношений. И наоборот, ухудшение армяно-российских отношений, которые Россия уже обрекла на вечный и бессовестный шантаж. Большой интерес к Армении наблюдается со стороны Франции, роль которой в международной геополитике и в балансе сил на постсоветском пространстве нельзя недооценивать.
Для Молдовы и Армении, небольших государств с небольшими ресурсами, единственный шанс на развитие – это вступление в ЕС. Россия хочет лишить их обоих этого права и не хочет, чтобы они развивались и процветали, даже если она не граничит с ними. Это подтверждение имперской политики России и полного отсутствия сочувствия к так называемым "братским народам" (Россия смеется над Молдовой и называет ее нищей, обвиняя ее в том, что она занимается попрошайничеством в Европе, забывая сказать, что она сделала с Молдовой (Бессарабией) после советской оккупации и как она ее территориально порезала. Тот факт, что, ампутировав Молдову, Москва лишила ее значительной части возможностей экономического развития, должен стать достаточным аргументом для Кремля, чтобы никогда больше не упоминать название этого государства).
Влияние Китая на постсоветском пространстве проявляется через прочные этнические связи региона Синьцзян, населенного крупной уйгурской мусульманской общиной, со странами Центральной Азии. Что касается Восточной Европы, то с помощью России Китай с каждым днем расширяет здесь свое влияние.
Достаточно посмотреть на китайских послов, представителей китайских компаний и центров в Молдове, которые не знают государственного – румынского языка – и приезжают туда с русским – тенденция ясна, они приезжают (думают, что приезжают) во все еще советское государство.
Официально и на международном уровне Россия проявляет свое влияние в регионе через СНГ, Организацию Договора о коллективной безопасности, Евразийское экономическое сообщество и Евразийский союз. Китай делает это через Шанхайскую организацию сотрудничества (в нее входят Россия, Китай, Казахстан, Таджикистан, Узбекистан, Кыргызстан). Это также единственная организация, через которую Китай проникает в Центральную Азию. Важной деталью, объясняющей растущее влияние Китая, является то, что он предлагает большие, быстрые и безусловные возможности для экономического развития, в то время как Запад выдвигает условия, связанные с соблюдением прав человека, демократизацией, либерализацией, борьбой с коррупцией, правами меньшинств и т.д.
Турция и Иран, с другой стороны, поддерживали постсоветские мусульманские государства, приглашая их в исламистские организации, такие как Организация исламского сотрудничества. Турция также активно участвует в геополитических делах на Черном море и, вероятно, является самым важным государством НАТО в регионе. Благодаря организации Черноморского экономического сотрудничества Турция имеет возможность влиять на региональную политику, но зачастую только в своих интересах.
Турция также создала Организацию тюркской культуры, в которую вошли она, Азербайджан, Казахстан, Кыргызстан, Туркменистан, Узбекистан, сепаратисты на Северном Кипре, пророссийская автономия Гагаузия, а также так называемые тюркские автономные республики в составе Российской Федерации. Анкара усиливает свое влияние и присутствие на постсоветском пространстве и на Южном Кавказе, и считается, что это делается за счет России. Турция даже хочет перенять у России роль посредника в различных конфликтах. Пока что это ей прекрасно удается.
Для России важно не менять свой подход к поддержке мелких диктаторов и экстремистских постсоветских правительств, поскольку это является частью ее более широкого плана о видении про СНГ и статус-кво. Важным элементом баланса сил, по мнению России, является поддержка этих тоталитарных, пароксизмальных режимов именно потому, что они, по мнению Москвы, являются гарантией против роста фундаменталистских исламистских движений. Россия активно поддерживает эту борьбу, оказывая прямую поддержку диктаторам в борьбе с исламистским терроризмом – и это потому, что проблема затрагивает ее напрямую, на ее собственной территории.
В связи с недавними событиями в Нагорном Карабахе политические круги Армении, армянские политические круги в России и российские политические круги утверждают, что Турция, оказывая прямую поддержку Азербайджану в "умиротворении" региона, грубо нарушила баланс сил. Эти истерические заявления были сделаны, чтобы мобилизовать и расшевелить Россию, которая уже была истощена войной в Украине.
Однако, со временем, стало ясно, что единственной державой на постсоветском пространстве, которая напрямую использовала силу и войну для обеспечения своего влияния, стала Россия (Грузия – 2008 год, Молдова – 1992 год, Украина – 2014-2025 годы, Нагорный Карабах).
Важным элементом баланса сил остается (пока нереализуемая) стратегия общей политики постсоветских государств по противодействию российскому влиянию. Это остается трудновыполнимой, если не невозможной задачей – все государства, вместе взятые, не могут конкурировать с Россией практически ни в чем, когда речь идет о влиянии, силе.
В последнее время обсуждается идея о том, что Украина могла бы стать государством, которое объединит все эти усилия, станет центром в этой борьбе – у нее одна из сильнейших армий в Европе, она сохраняет большую часть наследия и культуры старой и истинной России, имеет много природных, человеческих и других ресурсов – это государство лучше всех знает Российскую Федерацию и россиян. Но для этого необходимо политическое сознание – чтобы государства поняли, что Россия продолжает рассматривать их как государства-сателлиты, неравные в двусторонних отношениях и без перспективы и альтернативного будущего.
Однако слабость Армении, Киргизии, Таджикистана, в том числе безопасности, экономической – толкает их к одному и тому же центру, к той же России, самому близкому и сильному региональному игроку. Но даже эти государства пытаются балансировать и маневрировать в политическом плане (доказательством тому служат военные базы в Киргизии и Таджикистане или тенденции Армении к сближению с ЕС, и это не без помощи огромной армянской диаспоры, тесно связанной с Западом).
С точки зрения Москвы, неопределенный нейтралитет – это результат, которого должны достичь все постсоветские государства, когда они участвуют в "игре баланса сил". Например, интересно наблюдать, как молдавские власти лгут себе, что, прокладывая путь только к вступлению в ЕС, и не в НАТО, Россия оставит Молдову в покое, что неверно, и в данном случае мы имеем пример Украины. Это интересная и здоровая тактика балансирования сил, которую видит Молдова, но, к сожалению, Москва думает иначе.
Для России не может быть компромиссного нейтралитета, проевропейского, которого предлагают добиться молдавские власти. Для России моделью нейтралитета является Туркменистан, который получил так называемое признание этого статуса со стороны ООН, но без каких-либо четких международных гарантий. Ничего не говорится о том, как ООН могла бы защитить нейтралитет Туркменистана, если, скажем, Россия решит его нарушить. Но это не важно, важно то, что это написано на бумажке, и еще важно то, что диктаторский режим говорит туркменам, что они "более нейтральны", чем Швейцария и Австрия.
Сейчас на Западе говорят, что Россия вышла из всей ситуации в Сирии очень ослабленной. Для них это триумф, но не для постсоветских государств, осознающих, что Россия сосредоточит на них еще больше внимания. Украина, Молдова и Беларусь — единственные постсоветские государства Восточной Европы, которые не являются членами ЕС и НАТО. Поэтому они остаются единственными, посредством которых Россия может расширять и оказывать свое влияние на Евросоюз. Важно понимать, что Москва сделает все возможное, чтобы не потерять контроль над ними.
Чтобы контролировать и манипулировать ими, Россия через своих агентов влияния предлагает им внешнеполитическую повестку так называемой "многовекторности" – типа, можно вести дела и с ЕС, и с НАТО, и с Востоком, но не вписываетесь ни в какую систему или блок (но мы разрешаем вам интегрироваться только с Россией). Основной аргумент россиян заключается в том, что постсоветские государства являются результатом советской инженерии, то есть ненадежны, анахроничны, нестабильны, лишены прочных государственных традиций (их можно интегрировать только в советскую аналогию).
Именно поэтому попытки постсоветских государств укрепить свою стоичность, безопасность за счет балансирования между внешними центрами силы периодически вызывают беспокойство в Москве. Кремль не хочет воспринимать и рассматривать свои "собственные эксперименты" как успешные, потому что это приведет к новой революции, новой большой и, возможно, решающей перестройке в России.
Будучи президентом, Медведев в узком кругу сказал, что постсоветские государства не могут сидеть задницами на двух стульях. Это был шантаж, по крайней мере, так его восприняли и в Киеве, и в Астане, тем более что постсоветские государства действовали и действуют инстинктом выживания из-за отсутствия гарантий и прочной международной защиты, и это сильно сокращает им пространство для маневра.
Этот имперский подход России всегда ставил под сомнение независимость и суверенитет постсоветских государств. Россия знает только язык силы. Она признала роль Азербайджана как региональной державы на Кавказе. Это произошло после того, как Баку создал сильную армию, а также из-за его тесного союза с Турцией. Как вы думаете, без турецкой поддержки Россия смотрела бы на Азербайджан таким же образом?
