Одним из самых занятных моментов ранних глав "Крымской войны" кажутся регулярные упоминания вполне-искренней веры Николая Первого в то, что Турция нежизнеспособна. Что она является, фактически, искусственным государством и неизбежно в ближайшее время должна разрушиться, развалиться по причине внутренних противоречий. И регулярные же попытки поделить ее территорию, взяв себе в союзники и подельники какую-либо из великих держав. В разное время подобные предложения звучали и в адрес Британии, и Австрии, и Франции.
Царь сам себя убедил в выгодной и удобной для него теории, сам искал аргументы для ее подтверждения - в том числе и уже упомянутые "притеснения" турецких христиан в целом и православных в частности, сам провозгласил себя защитником угнетаемых славянских соотечественников и единоверцев, "славянско-православного мира", что дало ему возможность начать активную подготовку по разделу и поглощению Османской империи. Конечно под благими лозунгами.
Но некоторая неуверенность в своей позиции и опасение негативной реакции в Европе требовала заручиться и внешней поддержкой. Которая бы сразу дала и военное преимущество, и моральное подтверждение всех упреков в адрес турок.
Взамен же европейцам предлагались на выбор разные куски "больного человека Европы" - от Египта и Сирии, до Сербии и Боснии.
Все это неуловимо напоминает что-то из недавних событий, как дипломатическую риторику, так и пропагандистские тезисы. В том числе и настойчивые предложения разных западноукраинских территорий полякам, венграм и румынам. В том числе и упорные разговоры о "несостоявшемся и искусственном государстве".
Как же сложно, оказывается, выбраться из старых имперских клише...
! Орфография и стилистика автора сохранены
