Я не думал, что это будет так сильно. Быт отвлекает ненадолго, но затем мысли возвращаются к той же теме. Так бывает, когда ставят смертельный диагноз или теряют очень близкого человека.
Поначалу я относился к нему без пиетета. Казалось, что таких, как он, среди активистов немало, что Алексей — один из одержимых политикой, "не делающий ничего, чего не мог бы сделать любой" (его собственные слова), разве что обладающий природными способностями организатора. Но организаторов от природы я повидал немало, такие способности есть, наверное, у каждого сотого человека.
На митингах мы здоровались, и не более того. Я начал понимать, что Алексей не такой, как десятки других известных активистов, постепенно. До истории с зелёнкой я допускал, что постоянные разговоры о сотрудничестве с АП имеют некоторые основания. Не буду здесь повторять аргументы — не место, не время, желающие могут их найти в речах Явлинского, Муждабаева, Борового и других мелкотравчатых "борцов с режимом".
После того, как обследование показало, что правый глаз Алексея утратил способность восприятия на 85%, стало ясно, что эти разговоры — вбросы АП. Невозможно представить человека, готового обменять собственный глаз на кремлёвские коврижки. Да что там кремлёвские. Ни один психически здоровый человек не согласится отдать зрение за пожизненное президентство в США. Есть, конечно, пациенты психиатрических клиник, но сумасшедшим Навального не называли даже по российскому ТВ. История с "Новичком" окончательно похоронила все сомнения. Обретённая уверенность помогла разобраться с отчаянными критиками Алексея. Я убедился, и сохраняю эту убеждённость и поныне, в том, что разоблачители Навального либо дураки, либо мерзавцы.
Слово "разоблачители" здесь неслучайно, под ним я не имею в виду любых его критиков. За последние 15 лет своей деятельности Алексей успел сделать и сказать много такого, чего говорить и делать было не надо и о чём он сам впоследствии жалел. Но после попытки отравления любые разговоры о "проекте" превратились в подлую ахинею.
Когда он, едва выписавшись из больницы, вернулся в Россию, зная, что с большой вероятностью сядет в тюрьму, я понял, что мы имеем дело с человеком совершенно незаурядным. Он стал таким не сразу. Но, несомненно, стал.
Есть масштабные люди — они рождаются редко — на фоне которых сущностные качества других проявляются как фотоплёнка. Хорошие обнаруживают максимум благородства и великодушия, в плохих высвечиваются все тёмные углы их мелких душ, и они буквально звереют от собственного убожества.
"Для того чтобы добровольно и свободно признавать и ценить чужие достоинства, необходимо обладать собственными".
Это правило не знает исключения. Злопыхатели Алексея имеются по обе стороны баррикады. Нелюбовь к Путину — не панацея от зависти и мелкотравчатости. Иные "борцы за правое дело" написали и сказали гадостей о Навальном в разы больше, чем жёстко высказались о Путине. Они внедряют соловьевско-киселёвский нарратив среди антипутински настроенных людей много успешнее, чем Киселёв и Соловьёв, которых в этой среде не слушают. Путин, как личность одного с ними масштаба, этим "борцам" понятен и близок, и оттого их ненависть к нему рациональна. Навальный из другого мира, поэтому порождает иррациональную ярость. Перефразируя классика, их ненависть к Путину — ярость Калибана, увидевшего себя в зеркале. Их ненависть к Навальному — ярость Калибана, не находящего в зеркале своего отражения. Клокочущие эмоции самого гадкого из них настолько переполняли его мелкую душу, что всякий раз сгустком желчи затыкали ему горло, не давая вымолвить ненавистную фамилию. Желавший поговорить с Ганди проморгал свой шанс. И дал понять, каким мог стать стиль его общения со знаменитым индийцем. Теперь он тренируется на Карлсоне.
А Алексей в последние несколько лет проделал путь от одного из митинговых трибунов до главной фигуры в российской истории первой четверти 21-го века. Возможно, не только первой.
Его письма из тюрьмы. Простой язык, открытые чувства, любовь к жене, к семье, забота о стране, предавшей его. Холодный полярный ветер будто выдул из них всё случайное, просветлив даже текущую конкретику. В нечеловеческих условиях человек либо ломается, либо преображается, и тогда сказанное им становится больше, чем очевидный "словарный" смысл произнесённого. Смыслообразующие высказывания отличаются от словоблудия записных говорунов не правильно выстроенными предложениями, запасом слов или яркостью словосочетаний. Главное отличие — это вера в то, что произносится. Она неуловимо отражается в любом ею вдохновлённом творении. Этим отличается искусство от попсы.
Можно по-разному оценивать конкретные политические предложения Навального. Далеко не все они представляются мне удачными даже сейчас, когда я знаю, что в них уже ничего не исправить. Тем не менее смысл и цель их всегда ясны, отлично сформулированы и сбалансированы относительно наличных на конкретный момент возможностей. А сколь позитивна его частная переписка с людьми знакомыми и незнакомыми, опубликованная недавно "Холодом"! Можно подумать, что это его корреспонденты попали в беду, а он — "agony aunt", чей долг поднимать им настроение. А его письма Юле...
Мы только сейчас начинаем понемногу осознавать, кого мы потеряли. И это тем печальнее, что он "не сделал ничего такого, чего не мог сделать другой человек". Он, безусловно, писал правду. Но всё же никто другой этого не сделал. А он — сделал. И поэтому только он — Алексей Навальный.
