Вопрос о соотношении политического идеализма и цинизма обсуждается сейчас в основном применительно к нашему времени. Хотя признаков политического цинизма можно найти немало в самые разные периоды истории. На Руси не было своего Макиавелли, который в письменном тексте сформулировал бы предельно прагматичную, очищенную от всяких религиозных ограничителей, политическую программу. Но макиавеллизм, безусловно, присутствовал, причем не только в реальных действиях, но и в литературе.
Одновременно с деятельностью Макиавелли во Флоренции, в далекой Руси конструируется официальная версия отечественной истории — Никоновская летопись (20-30-е годы XVI века). Из этой версии старались изъять все факты и трактовки, неугодные московскому самодержавию, подчинившему себе к тому времени бывших соперников из Твери, Рязани, Нижнего Новгорода. Но один неудобный сюжет обойти было нельзя — гибель в Орде князя Михаила Тверского. Ее виновником традиционно считается Юрий Данилович — первый московский князь, добившийся великого княжения, персона настолько несимпатичная, что на контрасте с ней Михаил (тоже человек очень непростой — да простых успешных правителей тогда и не было) выглядел идеальным государственным мужем. Замолчать эту историю было невозможно.
Что же придумали анонимные московские политические редакторы? Во-первых, они аккуратно (устами ордынцев) обвинили Михаила в отсылке казны папе в Рим (на момент гибели Михаила папы находились в Авиньоне, но такие мелочи авторов, корректировавших текст спустя пару столетий, не интересовали). Причем в тексте летописи Михаил на это обвинение никак не отвечал — читателю тем самым давалось понять, что нет дыма без огня, а князь был нестоек в православной вере. А во-вторых читателю, который бы не поверил такому обвинению, предлагалась предельно простая формулировка, завершающая текст: "Смертно бо есть житие сие, аще бы не тако умерлъ, умерлъ же бы всяко" (очень похоже на нынешние формулировки типа "не убили бы, так попал бы под машину или еще как-нибудь умер — что горевать-то").
Впрочем, церковная традиция проигнорировала такие аргументы — кстати, скорее всего принадлежавшие кому-то из придворных клириков. Вскоре, в 1549 году, Михаил Тверской был канонизирован при молодом Иоанне Васильевиче, который еще не был Грозным. И в истории Руси, казалось, появилось "окно возможностей" для более свободного развития.
! Орфография и стилистика автора сохранены
