История скопинского маньяка - метафора патриархальной семьи в традиционном обществе. Разница только в том, что маньяк сам похищал девушек, а в обычной жизни их отдают в семейную кабалу родители, нужда, предрассудки.
Многие российские (и не только) мужчины реализуют в своих семьях "скопинскую модель" в миниатюре. В начале 90-х у меня были соседи - вроде бы интеллигентная, относительно молодая семья с двумя детьми. Отец семейства - преподаватель в ВУЗе, считал себя верующим традиционалистом, женщин держал за людей второго сорта, цитировал по этому поводу Библию и Домострой, который пытался утвердить в семье, постоянно подавляя и унижая жену.
Супруга была намного интересней, моложе и успешней своего мужа. Но благоговела перед его авторитетом и мирилась с хамством. Ей, по российской традиции, с детства внушили, что мужчины априори умнее женщин и имеют право на власть в семье.
В голодные времена начала рыночных реформ пока муж скулил: "эту зиму нам не пережить", она стала заниматься бизнесом и быстро поднялась. В ответ, чувствуя, что теряет над женой власть, муж стал ещё сильнее ее унижать, оскорблять, обвинять во всяческих грехах. Доходило и до рукоприкладства.
Решиться на развод она не могла. Традиционные стереотипы и предрассудки не давали ей вырваться на свободу: "как так, у нас же дети, как из почтенной матери семейства стать "презренной разведёнкой" и т.п.
В общем, все закончилось трагически. После очередного скандала она повесилась, оставив двоих детей-школьников и кучу денег мужу в наследство.
Жертв таких семейных "миниманьяков" в России намного больше, чем у настоящих клинических душегубов. Но государство даже не пытается защитить от них женщин. Наоборот, оно стоит на страже "традиционных семейных ценностей", то есть уже декриминализованного семейного насилия и социально одобряемого патриархата. А попы бубнят: "Жены, повинуйтесь своим мужьям, как Господу, потому что муж есть глава жены".
В государстве традиционных ценностей и религиозных скреп "семейные маньяки" могут мучить своих заложниц в каждом доме.
! Орфография и стилистика автора сохранены
