На первый взгляд – только то, что эти двое имеют отношение к Франции. Телеведущий Владимир Познер в этой стране родился, а Мария-Антуанетта служила королевой. Хотя и родилась в Вене. Во всем остальном у этих двоих ничего общего. Марии-Антуанетте отрезали голову, когда ей было неполных 38 лет. Владимир Познер в свои 84 года бодр и полон жизни. По свидетельствам современников, Мария-Антуанетта за всю свою жизнь не прочла ни одной книги. Познер прочел много книг, а некоторые написал сам. И вообще, Познер – мужчина, а Мария-Антуанетта, наоборот – женщина.
И все-таки есть между ними какая-то ниточка. Какое-то духовное родство. Марии-Антуанетте приписывают слова: "Если у них нет хлеба, пусть едят пирожные". Этих слов, сказанных ею, якобы по поводу недовольства голодной черни, Мария-Антуанетта, скорее всего, не произносила. Их ей приписал Руссо, основываясь на ее репутации легкомысленной и избалованной дамы и общей оторванности Версаля от основного населения Франции. Так что настрой Руссо передал верно.
Владимир Познер на днях высказался по поводу пенсионной реформы. И тут уже вопрос авторства и точности цитаты не стоит. "В 55 лет человек полон сил. Женщина – еще женщина, мужчина – еще мужчина", - заявил Познер. Оставим пока в стороне вопросы, что именно имел в виду Познер, утверждая, что "женщина в 55 лет – еще женщина", а "мужчина – еще мужчина". А в 65 лет женщина кем становится? А мужчина – в 70 кто? А сам Познер в свои 84 – он кто? Возможно, Владимир Познер имел в виду детородную функцию и способность заниматься сексом. Но ведь речь идет о пенсионной реформе, то есть о сфере трудовых отношений, а эта сфера напрямую с сексом не связана, за исключением некоторых профессий.
Но главное впереди. "И я вообще не понимаю, как можно не хотеть работать в 55 лет! Или же надо очень не любить свою работу. Но это беда тогда. Значит, вы занимаетесь и всю жизнь занимались не своим делом. Но это катастрофа". Конец цитаты.
И вот тут у меня на глазах лицо Познера начинает белеть, розоветь, стремительно молодеть, морщины куда-то исчезают, шея становится тоньше и длиннее, глаза намного больше, из них исчезает фирменная познеровская мудрость, а вместо нее появляется чувственность… Короче, вместо нашего телевизионного ВВП вдруг появляется Мария-Антуанетта с картины Элизабет Виже-Лебрен, той, где она с розами и в шляпе с перьями.
"Нет хлеба – ешьте пирожные", - советует Антуанетта-Познер комбайнерам и машинистам, асфальтоукладчикам и медсестрам, официанткам и кассирам – словом всем тем, у кого к 55 годам образовалась куча профессиональных заболеваний, болит спина, вылезли вены на ногах, а суставы отекают так, что трудно надеть брюки.
"Вы всю жизнь занимались не своим делом", - выговаривает Познер учительнице, у которой к 55 годам слезятся глаза, и она почти ослепла от миллиона тетрадей, проверенных за 20 лет работы в школе.
Да, все эти люди родились не в Париже, а, например, в городе Дзержинске Нижегородской области. Этот город входит в десятку самых плохих мест планеты по качеству экологии. Поэтому у этих людей куча врожденных болезней, и они в 55 лет выглядят много хуже, чем Познер в свои 84. В тысячах городов и сел России люди выживают, а не живут. Те, кому сегодня 55 лет, начинали в СССР, когда еще действовало колхозное крепостное право (паспорта колхозникам выдали в 1974), когда действовала жесткая система прописки и не было рынка жилья, а значит миллионам людей приходилось выбирать работу по принципу "бери что дают" и мириться с этим по принципу "стерпится – слюбится".
Мария-Антуанетта поплатилась головой за "коллективную вину" Версаля. Как бы ответила за слова, которых не говорила.
У Познера совсем иная судьба. Гильотины давно ушли на пенсию и мирно отдыхают в музеях. Нынешние россияне, в отличие от французов 18-го века, готовы бесконечно терпеть любые измывательства власти и ее холуев. Поэтому при жизни холуям типа Познера, обслуживающим власть, ничего не грозит. Я не верю в загробную жизнь, поэтому и после смерти не будет никакого возмездия. Разве что в памяти людей. И вот тут в отношении Познера произойдет переоценка. Его будут вспоминать с презрением, в том числе и за эти его сегодняшние слова о пенсиях. В отличие от Марии-Антуанетты, о которой теперь вспоминают в основном с сочувствием.
! Орфография и стилистика автора сохранены
