Несколько лет назад в шутку я попробовал заменить в канонических советских текстах определенного периода слова "Сталин" на слово "барин". Как я и ожидал, получилось забавно. Например:
"Нас вырастил барин — на верность народу,
На труд и на подвиги нас вдохновил",
или:
"О барине мудром, родном и любимом,
Прекрасную пеню слагает народ",
а вот еще:
"Барин — наша слава боевая,
Барин — нашей юности полёт,
С пенями, борясь и побеждая,
Наш народ за барином идёт".
Шутки шутками, а нельзя не заметить, что получилось весьма органично, и от такой замены тексты отнюдь не стали выглядеть абсурдистскими. Но почему? Да потому что в жанровом отношении они изначально и есть холопское славословие барину. И в этом вся суть большого советского стиля. И если стиль — это человек, то государство — это стиль. Барско-холопская государственность по-советски самовыражалась и самоутверждалась в рамках этой эстетики до самого конца своего существования.
Эпоха культивации демократических ценностей в их европейско-буржуазном понимании после свержения самодержавия продержалась в России чуть более полугода. Одним росчерком пера министр юстиции Временного правительства Александр Керенский отменил в России полуфеодальное право, заменив его чуть ли не американской мечтой в области прав и свобод человека.
Во всяком случае, в тот момент, свободолюбивые США с их головной болью на почве расовых заморочек на некоторое время остались позади России по части полноты гражданских прав свобод на душу населения.
Но тут власть в России захватили большевики, и всё практически вернулось на круги своя, в том смысле, что держава опять сделалась, как сказал не сильно обласканный ею при жизни, но зато благосклонно принятый в разряд официальных классиков после смерти поэт, "страной рабов, страной господ".
Всё население России в одночасье лишилось политических свобод. Правда, одни при этом сделались господами, а другие холопами, к чему, разумеется, в России было не привыкать.
И, выходит, правы оказались в своём, только им понятном оптимизме, русские революционные демократы, когда доказывали всем этим русским и не русским европофилам, что хрен вам, а не буржуазные свободы, потому что противен русскому мужику капитализм, и никакой Вебер его не переубедит: сердцу не прикажешь. А вот за доктором Марксом русский мужик пойти может, если убедится в том, что свой брат большевик прочно займёт место бывших господ.
Тут главное, что свой брат, а, стало быть, шанс есть и у тебя, и у детишек твоих в господа податься, ибо вступить в правящую, отныне и в ближайшей исторической перспективе навсегда, партию значительно проще, чем заполучить дворянство — спасибо товарищу Ленину, сколько чисток он ни назначь.
А холопы, слава Богу, чай, никуда не денутся, не все же в новые господа выйдут, наоборот, абсолютное большинство людишек так холопами и останутся — одни, потому что тупые, другие, потому, что сильно умные.
Каждому по способностям, а не как при старом режиме — по наследству.
И пошла долгая, затянувшаяся на десятилетия борьба за то, кому же именно закрепиться в государстве Российском в качестве новых господ. В ходе этой борьбы были и сталинские процессы, и массовые репрессии, и борьба с космополитами, и борьба с нетрудовыми доходами — кампания за кампанией вплоть до одной из последних: горбачевской борьбы с выпивкой. Не такой уж комичной, как может на первый взгляд показаться борьбы, учитывая, что в России выпивох в разы и разы больше, чем тех же врачей-убийц или даже шпионов. Собственно, а кто же в России хоть однажды, да не опрокинет рюмашку-другую — тут его и бери, если есть, что с него взять.
По-моему, ни одного слесаря, сантехника или комбайнёра в связи с умеренным потреблением алкоголя с работы не сняли, а вот иные из начальствующих на этом деле сильно погорели.
Так за что же на самом деле боролись непримиримые борцы с пьянством на Руси?
А за то, за что и всегда — за власть.
И, конечно же, сложился правящий класс. Да только какая же настоящая власть господ, если господа по закону не является хозяевами подобающей их социальному статусу собственности? Какой же барин без родовых яхт, усадьб и самолёта?
Дальше вы опять знаете...
Во время последней прямой линии общения президента с народом стилистически видеоряд был выстроен в традициях русских художников-реалистов, когда они изображали жанровые сцены из барско-крестьянской жизни. Можно вспомнить хоть "Торг" Николая Неврева, хоть "Поздравление молодых в доме помещика" Григория Мясоедова.
Мне особенно запомнилась ухмылка на лице губернатора Владимирской области Светланы Орловой, когда по идее она должна была трястись от страха, представ пред очи строгого президента, которому на свои обиды жаловался вверенный ей простой люд.
Ей ли, барыне, не знать, чего стоят игры в доброго царя, и чьи интересы он поставлен обслуживать — её, или этих жалобщиков из простых.
Да и царь на этот раз не слишком усердствовал, изображая из себя принципиального радетеля за народ перед боярами нерадивыми.
Может быть, подустал.
А, может быть, решил, что пора холопам свою строгость явить.
Да оно и не столь уж важно.
