30 октября Путин добил путинизм. Прошу прощение за объемность цитирования и источник, но тут важно каждое слово:
"...каждому могли быть предъявлены надуманные и абсолютно абсурдные обвинения, миллионы людей объявлялись врагами народа, были расстреляны или покалечены, прошли через муки тюрем или лагерей и ссылок <…> Это страшное прошлое нельзя вычеркнуть из национальной памяти и тем более - невозможно ничем оправдать. Никакими высшими так называемыми благами народа <…> В истории нашей страны как и в любой другой немало сложных, противоречивых этапов. О них спорят, их обсуждают, предлагают разные подходы для объяснения тех или иных событий. Это естественный процесс познания истории и поиска истины, но когда речь идёт о репрессиях, о гибели и страданиях миллионов людей, тут достаточно посетить Бутовский полигон, другие братские могилы жертв репрессий, которых немало в России, чтобы понять: никаких оправданий этим преступлениям быть не может <…> политические репрессии стали трагедией для всего нашего народа, для всего общества, жестоким ударом по нашему народу, по его корням, культуре, самосознанию". "Последствия мы ощущаем до сих пор. Наш долг - не допустить забвения…"
Это всё Путин о памятнике жертвам советских (но подразумеваются именно сталинские) репрессий, открытом на проспекте Сахарова.
Разумеется, буквально за пару часов перед этим он же буквально повторил параноический бред советских "вредительских процессов" о зловещем характере сбора биоматериалов в России (за рубежом сотни тысяч недавних выходцев из Эрэфии - для действительно тайной операции раздолье и никакого риска разоблачения).
Надо еще понять - в какой аудитории это было произнесено! С таким же простодушием на отделении Астрономии РАН можно было рассказывать о нашествии с планеты Нибуру*.
Я это все так подробно излагаю, поскольку мой тезис такой: Путин подорвал один из основных постулатов путинизма - идею телеологической обоснованности преступлений власти. Путинизм я определяю как "рыночный < и "облегченный"> сталинизм".
Апология сталинизма после Хрущева, когда антисталинизм целую декаду был частью государственной пропаганды и осью общественных дискуссий, уже не могла быть построена на отрицании сталинских расправ, но только как преуменьшение их масштаба, и, главное, как их историческое оправдание конечным итогом событий - выигрыш войны и статус ядерной сверхдержавы.
Именно этим смыслом пронизано заявление Госдумы по Голодомору от 2 апреля 2008 года, сводящееся к тому, что семь миллионов пали жертвой голода и болезней, но в результате была созданы "свыше 1500 промышленных предприятий":
"Народы СССР заплатили огромную цену за индустриализацию, за гигантский экономический прорыв, произошедший в те годы".
Поскольку это прозвучало приблизительно также отвратительно как, допустим, формула "Ариизация собственности евреев помогла Германии восстановить свою мощь, катастрофически ослабленную Версальским диктатом" в заявлении современных немецких политиков, оно было смикшировано добавлением абзаца, формально перечеркивающего предыдущий посыл:
"Депутаты Государственной думы, отдавая дань памяти жертвам голода 30-х годов на территории СССР, решительно осуждают режим, пренебрегший жизнью людей ради достижения экономических и политических целей, и заявляют о неприемлемости любых попыток возрождения в государствах, ранее входивших в состав Союза ССР, тоталитарных режимов, пренебрегающих правами и жизнью своих граждан".
Это стало проявлением той "шизофренически"** раздвоенной пропаганды, характерной для тоталитарных (квазисредневековых) режимов, когда все построено именно на сочетании различных посланий в одном тексте.
Гитлер говорил, что он: а) стремится только к миру (это адресовалось правым кругам Британии и Франции); б) хочет восстановить "справедливость" (т.е. возродить Второй рейх кайзера - как понимали это немцы).
При Брежневе внутри страны в справочниках для пропагандистов и агитаторов писали, что "политика разрядки - это новый этап классовой борьбы международного рабочего и коммунистического движения с империализмом". Западной же "розово-либеральной", по сахаровскому выражению, общественности "ездили по ушам" россказнями о "мирном сосуществованием систем".
И вот теперь внесена ясность - Большому террору нет и не может быть никакого оправдания. И это было с нажимом подано государственными медиа.
Таким образом, подрывается идеологическая основа нынешнего "постнеосталинизма" (прошу прощения за неуклюжий термин). Впрочем, я согласен на названия "сталино-гитлеризм" или "либерал-сталинизм".
Это еще и проблематизация мессианско-имперской "матрицы" русской цивилизации. Советский исторический период - суть сталинский в своей основе. Путинизм оформился как пародийное восстановление советских методов*** (социополитической инженерии), хотя и с полностью противоположными (антисоциалистическими и антиинтернационалистскими) задачами.
Такое сочетание сделало его очень похожим на гитлеризм, но существенными отличиями путинизма от классического фашизма остаются не только демагогические ссылки на демократические ценности, но и активная нелюбовь к "мелкобуржуазным" и самозанятым слоям.
Мне уже неоднократно приходилось подчеркивать при рассмотрении отношения к массовым государственным репрессиям отличие "имперского" и "национального" подходов.
В континентальных (локально-цивилизационных) деспотических империях жертвы (разумеется, до некоей критической черты, за которой правление воспринимается уже как "безумие") государства воспринимаются как "кирпичики" при строительстве "храма державности", поэтому их полагают не только исторически оправданными, но необходимыми.
В национальных государствах террор - это атака на нацию, понимаемой как Большая Семья, и рассматривается как повод для вендетты.
Именно здесь проходит водораздел между правыми и "левыми" русскими националистами. Парадоксально, но общее размежевание привело к тому, что либералы оказались в одном стане с "проевропейскими" националистами, а путинский истеблишмент - с неосталинистами. Дополнительными маркерами стало отношение к Израилю и Украине.
Когда началась "крымская эпоха" (Путин-3.0)****, госмедиа и путинисты восприняли это как недвусмысленное обращение именно к ренессансу полноценной сталинской модели и принялись вовсю защищать сталинизм. Теперь же все развернулось от имперской традиции оценки государства к национальной. Что совершенно логично, поскольку именно в этом направлении идет социокультурная эволюция России.
В книге профессора Калифорнийского университета в Беркли Алексея Юрчака "Это было навсегда, пока не кончилось. Последнее советское поколение" (о системе "позднего социализма": середина 1950-х - середина 1980-х годов) обстоятельно показываются три этапа разрушения советской идеологии.
Сперва роль Сталина как верховного идеологического жреца, имевшего бесконечную возможность для импровизаций (и потому всегда актуального), перешла к ЦК "как жреческой корпорации", для которой основным стало именно обеспечение абстрактности, обезличенности и отвлеченности от "суеты" реальности.
В этом момент в СССР и европейских соцстранах (кроме фюрерских режимов типа Тито и Чаушеску) родилось то, что в Средневековье называлось "концепция Двух Истин" - теологической и философской. Философия "скромно" назвала себя "служанкой богословия", с подтекстом - негоже, мол, знатной даме вникать в подробности личной жизни прислуги.
Так и при коммунистах жизнь немедленно пошла по своим законам, а в адрес идеологии только следовали подобострастные поклоны и расшаркивания.
Затем, в 1987 году Горбачев, "коварно подученный" Александром Яковлевым и Эдуардом Шеварднадзе, решил сделать пропаганду инструментом перемен, дав право идеологических импровизаций не только различным партийным деятелям, но историкам и писателям.
Дело дошло до того, что обычные профессора вроде Афанасьева и Лациса стали поучать, от какого социализма надо отказываться, а какой строить заново. Это уже соответствовало скорее не католической, но евангелической традиции с ее множественностью толкований Библии.
В итоге, как и в Западной Европе в 18 веке, победили "теизм" (у государства обязательно должна быть идеология и совершенно не важна ее обоснованность и связность) и "атеизм".
Советская идеология обвалилась, замененная революционным антикоммунизмом и национализмом, который в нацреспубликах из криптоидеологии стал официально-государственной. Крах идеологии привел к морально-политической делегитимизации власти Партии, которая, в свою очередь, была единственным каркасом мессианско-идеократической империи "халифатского" типа.
Так что сейчас тезис о непрощаемой преступности сталинской модели пусть исподволь, но сущностно подрывает путинизм как "сталинизм сегодня".
Подрывает точно также, как подорвали советский режим журнальные споры 1987 года о вариативности моделей социализма, но, главное, как обеспеченная этими спорами возможность называть "настоящими-советскими" почти любые тезисы.
Если угодно, другое сравнение. Это как признание президентом гипотетического Четвертого рейха преступности политики Гитлера и деятельности СС.
Полагаю, что ради такого эффекта можно извинить общую кощунственность появления главы нового извода чекистской диктатуры у монумента ее жертвам.
___________
* Впрочем, зачем фантазировать: совсем недавно "министр прачечной" (имеется в виду не анекдот, а система отмывания и хищения средств через "реставрационные работы") сообщил профессиональным историкам на Президиуме ВАК о том, что в середине 16 века библейский "славянский язык" назывался "русским", а переводов Библии на европейские языки не существовало (точнее, было сказано, что была лишь Вульгата), хотя "Новый Завет по-немецки" Лютера и Меланхтона с иллюстрациями Кранаха вышел в 1522, а "Сентябрьская" "Библия", кстати, 15-й перевод на немецкий, это - 1534; однако еще в 1471 на итальянском была издана в Венеции первая полная печатная Библия (перевод Н.Малерми.
** Традиционалистское сознание в принципе расщеплено на различие восприятия сфер "Должного" и "Сущего" (см. проф. Игорь Г. Яковенко, "Познание России: цивилизационный анализ", РОССПЭН, 2012) и почти физиологически неспособно к рефлексии, поэтому пропаганда просвещенных групп (и властных, и оппозиционных), обращенная к "простецам", в принципе должна быть основана на подаче принципиально различных между собой установок, поскольку каждая часть сознания "слышит и видит" только то, на что настроена.
*** Прежде всего, создание правящего слоя в виде номенклатуры, монополизировавшей все государственные сферы и "отменившей" разделение властей, и ликвидация с помощью массовой фабрикации уголовных обвинений ("путинская опричнина") потенциального социального конкурента - выдвинутого Ельцинской революцией класса независимых предпринимателей.
**** Путин-2.0 - "юкосовский", с апреля 2016 - наблюдается "нормализация" - Путин-4.0 - "кудринско-кириенковский".
! Орфография и стилистика автора сохранены
