35 лет назад террористическая* социалистическая армия Организации Освобождении Палестины (точнее, ФАТХ - движение за освобождение Палестины) покинула Западный Бейрут, осажденный израильскими и христианскими силами. Этому предшествовал феерический разгром сирийской (советской) авиации и частей ПВО в оккупированной Сирией ливанской долине Бекаа, а также поражение сирийского контингента в танковых сражениях южнее шоссе Бейрут - Дамаск.
Не очень многие осознали, что эти поражения перечеркивают все советские надежды на блицкриг в Западной Европе. Оказалось, что его можно остановить и без применения ядерного оружия. И невозможность такого блицкрига избавила Запад от трех десятилетий страха бросить вызов СССР.
Очень важным было и отсутствие советских угроз направить войска на выручку разгромленным арабам, которые сопровождали финал трех предыдущих арабо-израильских войн - 1956, 1967 и 1973 годов. На этот раз кремлевским старцам слишком явно не хотелось никаких внешнеполитических рисков. Им хватало внутриполитических - вновь, как весной 1953 года, к власти рвалась гэбуха.
Я убежден, что если бы Вашингтон и Бонн предвидели ливанский разгром лет за десять, пункты Хельсинкских соглашений выглядели бы иначе, не так триумфально для Москвы...
Но тогда, в начале 80-х, советская интеллигенция не предполагала, что находится в одном историческом миге от обвала коммунизма.
Напротив, вослед за Солженицыным, шел непрерывный стон об обреченности "розово-либерального" Запада; о его капитулянстве; том, что социализм не только не в агонии, но уже почти победил в великом геополитическом соревновании с Западом. Маленькими лучиками надежды были только Фолклендская победа Тэтчер и Ливанская победа Бегина.
Я это к тому, что сейчас следующее (даже через следующее) поколение интеллигенции ноет о вечности путинизма, об обреченности венесуэльского восстания. Как ныла об обреченности Первого и Второго (вплоть до 21 февраля 2014 года) Майдана...
Такое впечатление, что российская мысль превратилась в мировой центр исторического уныния. Уныние же, как не переставал повторять светлой памяти отец Глеб (Якунин), "смертный грех".
* Об исламистском терроризме тогда и слыхом не слышали, только о лево-палестинском и ирландском.
! Орфография и стилистика автора сохранены
