Получилось так, что в Нижнем Новгороде на митинге после марша памяти Немцова почти подряд выступали два интереснейших персонажа. С одной стороны – известный в городе с конца 80-х годов 20-го века право- и градозащитник, диссидент и оппозиционер. С другой – бывший коммунистический номенклатурщик, потом высокопоставленный ельцинский и путинский чиновник, видный единорос. Назовем их Первый и Второй. Более различных в социальном плане людей трудно представить. Но каждый из них в какой-то степени символизирует произошедшие в стране за последние десятилетия перемены. К тому же оба хорошо знали Немцова и сотрудничали с ним в разное время.
И при коммунистической партократии, и при ельцинской "демократии", и при путинской автократии Первый был взлохмаченным диссидентом, нищим идеалистом и вечным борцом с произволом властей; а Второй – солидным хозяином жизни, буржуа, чиновником, осторожным приспособленцем, умеющим делать карьеру при любой системе. Первый был скорее одиночкой, окруженным немногочисленным кругом друзей и единомышленников, а Второй – частью всемогущей номенклатуры, которая только притворилась, что потеряла власть в 91-м году, чтобы ее сохранить и конвертировать в собственность.
Первый и Второй знают друг друга много лет. Я прекрасно помню как Второй, часто подшофе, подходил во время Перестройки к нижегородским неформалам, одним из лидеров которых был Первый, и искренне недоумевал: "Чего же вы все-таки добиваетесь?". Слушал объяснения, но не верил им. Первый, хотя и сохранил идеализм и одухотворенность, превратился с тех пор из юноши в немолодого грузного дядьку. А Второй выглядит примерно также, как и почти 30 лет назад: холеный, уверенный в себе, дорого одет и ухожен.
Прошедшие с тех пор годы они прожили по разному. Первый буквально бросался под бульдозеры застройщиков, защищая исторические и архитектурные памятники. Потом, рискуя жизнью, ездил в самое пекло чеченской войны, пытался спасать там пленных с обоих сторон. Его задерживали и судили за антивоенную деятельность, на него нападали путинские хулиганы. А Второй в это же время возглавлял нижегородский райисполком, потом был банкиром, депутатом, вице-губернатором, начальником общественной приемной Путина. Получал высокие должности, наживал капиталец. И сейчас он при делах и власти. А его Альтер-эго – Первый – остается оппозиционером и бессребреником.
Еще в советские времена поэт Слуцкий писал: "Люди сметки и люди хватки победили людей ума – положили на обе лопатки, наложили сверху дерьма". Победил ли Второй Первого? Думаю нет. Первый сохранил свою человеческую уникальность, не предал убеждений, поэтому и не проиграл. Но социальный класс Вторых конечно победил "по всей линии фронта". Революция 91-го года была движением Первых против Вторых. Но победили в результате ее те, кто притворился, что проиграл – номенклатурщики.
Трагедия Немцова в том, что он был идейно и по человеческим качествам ближе к Первым, но большую часть своей политической деятельности вынужден был действовать в системе Вторых. Эта система не терпит ментально чуждых. Она его вначале отторгла, а потом уничтожила.
Была ли у него альтернатива? Начинал Борис в политике вместе с неформальным демократическим движением при поддержке таких как Первый. Но потом он вошел в ельцинскую систему власти, которая тогда казалась новой, но была только переизданием советской номенклатуры. Став Нижегородским губернатором, Немцов был вынужден сотрудничать с ней – иначе не продержался бы в должности и года. Нельзя было в одной отдельно взятой области создать иную систему, чем в стране, где номенклатура вместе с выходцами из преступного мира при поддержке перебежчиков из интеллигенции подмяла под себя все. Но и позицию а-ля Явлинский – "воплощенный укоризной, ты стоишь перед отчизной" – Немцов в силу специфики своей деятельной натуры избрать не мог. Он пытался сделать что-то реальное в "предложенных обстоятельствах".
Власть плавила его, но полностью переплавить по своему подобию так и не смогла. Ну, а в путинской правящей "элите", где главным достоинством считается умение громко кричать: "Слушаюсь, Ваше благородие", Немцов конечно остаться не мог. Тогда он вернулся к тому с чего начинал – к диссидентству, к борьбе с властью номенклатуры и спецслужб. Этого ему не простили.
Когда нынешний режим рухнет, а я не сомневаюсь, что это неизбежно, нельзя повторять ошибки 1991-го года. Россия станет нормальной демократической страной только, если весь класс номенклатуры в полном составе будет отстранен от власти и собственности.
