26 декабря состоялось очередное заседание Савеловского суда по обвинению меня в публичных призывах к экстремистской деятельности по признакам статьи 280 УК РФ.
Прежде всего, должен выразить глубокую признательность тем читателям газеты "Дуэль", кто пришел в суд поддержать меня. Я многих не знаю, а обстановка не позволяла быть к ним повнимательней. Зал Савеловского суда выбрали самый большой, но и в нем всего 32 места. На предшествовавших заседаниях, пока судьи в зале еще не было, люди втягивали из коридора лавочки, набивались в клетку подсудимых, но после этой реконструкции зала судья и прокурор вынуждены были протискиваться к своим рабочим местам сквозь публику, и это их явно пугало. Поэтому они призвали в помощь приставов, и те с сегодняшнего заседания стали впускать в зал ровно 32 человека, поэтому мы все заседание 26 декабря слушали, как за дверью ругаются с приставами, скандируют какие-то требования и даже поют те, кого не впустили.
Защитник и адвокат просили суд впустить людей, предлагали за наш счет арендовать либо зал побольше, либо организовать трансляцию заседания суда в коридор, но судья С.Н. Куприянова была непреклонна – приказала четырем приставам, находившимся в зале, запереть его изнутри, и в зале было просторно и чинно.
Напомню, что ряд информационных агентств радостно сообщили, что Замоскворецкий суд прекратил деятельность газеты "Дуэль", но на самом деле она продолжает выходить – слухи о нашей смерти несколько преждевременны. Но сейчас во всю орудует ФСБ – вызывает к себе владельцев фирм-распространителей газет, запугивает и требует прекратить продажу "Дуэли". В Новосибирске распространитель не выдержал пяти обысков, сделанных с целью конфискации газеты, и отказался ее продавать. В Белгороде происходит то же самое. В Курске распространитель отказался после того, как получил год условно по 282 статье. Свобода слова в России торжествует…
Поскольку судили журналиста, то, разумеется, в зале не было представителей хоть сколько-нибудь крупных СМИ России – одни из них радостно потирают лапки, другие трусливо делают вид, что ничего не происходит. Я бы сказал, что любовь к демократии и подлость московских журналистов вполне сравнимы с соответствующими качествами московских прокуроров и судей.
Слушание дела началось так.
Судья отказала нам в просьбе присоединить к делу в качестве доказательства полученное адвокатом в рамках статьи 86 УПК РФ заключение специалиста – профессора Е.Г. Борисовой, заявив, что в деле достаточно экспертиз. Надо понять глубину цинизма Куприяновой: я до этого уже неоднократно заявлял, что прокуратура и следователь привлечением меня в качестве обвиняемого за 5 дней до окончания следствия лишили меня прав на защиту, в том числе и участвовать в выборе экспертов и постановке им вопросов. Я уже заявил суду и доказал, что эти экспертизы сфабрикованы хотя бы потому, что лингвистам поставлены вопросы права – вопросы, в которых они не являются специалистами. Суд прячет от публики подлецов-экспертов и не вызывает их для допроса. Суд, по ходатайству прокурора, провел дополнительную экспертизу с циничным нарушением закона, а нам не дает присоединить к делу ни одного заключения эксперта! Ведь у следствия никаких доказательств экстремизма, кроме этих экспертных фальшивок, нет! Ну, ладно. Что еще я должен был ждать в московском суде?
Беззащитная Конституция
Я повторно запросил суд признать недопустимым доказательством предупреждения, вынесенные газете Россвязьохранкультурой.
"Суд отклонил мое заявление о признании недопустимыми доказательствами предупреждений Россвязьохранкультуры, поданное 17 декабря, по очень уж формальным основаниям.
Да, эти предупреждения, как доказательства, получены не в рамках УПК РФ, а статья 75 УПК РФ имеет в виду именно рамки УПК. Однако статья 1 УПК РФ устанавливает, что "порядок уголовного судопроизводства на территории Российской Федерации устанавливается настоящим Кодексом, основанным на Конституции Российской Федерации". А это означает, что Конституция является составной частью и базой УПК РФ и нарушение основного закона страны – это и есть нарушение УПК. А Конституция РФ в пункте 2 статьи 50 установила, что "при осуществлении правосудия не допускается использование доказательств, полученных с нарушением федерального закона". Закон "О противодействии экстремистским действиям" – это федеральный закон, предупреждения получены с его нарушением, следовательно, их использование в качестве доказательств – это нарушение статьи 50 Конституции и, соответственно, основанного на Конституции УПК РФ.
В связи с этим, я вторично прошу суд признать предупреждение Федеральной службы по надзору за соблюдением законодательства в сфере массовых коммуникаций и охране культурного наследия недопустимыми доказательствами, либо дать разъяснения, почему суд считает возможным использовать эти доказательства, если Конституция РФ считает их использование недопустимым".
Суд и в этом отказал, и этим отказом, собственно, показал, что будет мастерить обвинительный приговор в нарушение не просто законов, а базовых конституционных положений. И судья С.Н. Куприянова открыто и цинично показывает, что ее моральные качества вполне соответствуют поставленным заказчиком задачам. Ну, что же, пойдем дальше.
Идиотизмом по идиотам
А дальше я заявил о том, что необходимо признать экстремистскими материалы данного дела.
"Уважаемый суд! Тремя отдельными заявлениями я хочу возразить на обвинение Дуброву, но для всех трех сделаю единую преамбулу.
Я, автор теории управления людьми, написал несколько книг на эту тему. И с учетом того, что я знаю о людях недостаточных умственных способностей, должен вам сказать следующее. Люди глупые или малокультурные, то есть не способные пользоваться заученными знаниями, в общем, те, кого можно назвать идиотами, в своем кругу идиотов чувствуют себя очень умными людьми, особенно если у них есть высшее образование или научная степень. Убедить этих людей с помощью доводов разума не получится – они эти доводы не поймут, а поскольку они не сомневаются в своей умности и в твоей глупости, то не будут даже пытаться тебя понять. Какие бы доказательства ты не приводил, чтобы их убедить, они будут тебе твердить, что и слышать ничего не хотят, поскольку искренне уверены, что без тебя об этом все знают. Поэтому разговаривать с идиотами нужно на их языке – на языке идиотов, то есть не спорить с ними, а поддержать их мнение и довести это мнение до абсурда, тогда идиотизм этого мнения, возможно, станет понятен и самим идиотам, если, конечно, у них сохранились проблески ума и совести. Вот это я сейчас и сделаю.
Вы рассматриваете довольно редкое преступление из сферы общения людей друг с другом, как любят говорить умники, из сферы массовых коммуникаций. Никаких особых указаний по следствию и судебному разбирательству таких дел в УПК РФ нет, но это не значит, что Генеральная прокуратура бросила такие дела на самотек и не попыталась проинструктировать своих работников, как такие дела нужно расследовать.
Для исключения судебных ошибок и для того чтобы суд мог приходить к выводам на основе достоверных знаний, в 1999 году соответствующими отделами и учреждениями Генеральной прокуратуры были разработаны и заместителем Генерального прокурора М.Б. Катышевым утверждены Методические рекомендации Генеральной прокуратуры "Об использовании специальных познаний по делам и материалам о возбуждении национальной, расовой или религиозной вражды" номер 27-19-99 от 29 июня 1999 года.
Эти Рекомендации широко известны, достаточно сказать, что эксперты Гильдии лингвистов-экспертов по документационным спорам на странице 3 своего заключения уверяют, что они Рекомендации использовали, на них также ссылаются и прокурорско-следственные работники. Написаны эти Рекомендации на достаточно простом русском языке, доступном для понимания обычному человеку.
И прочтение этих Рекомендаций в плане рассмотрения этого дела, вызывает целый ряд вопросов, которые нашему государственному обвинителю – работнику прокуратуры – следовало бы разъяснить суду как-нибудь оригинальнее, нежели "и знать об этом ничего не хочу".
О пропаганде
Начинаются Рекомендации с напоминания, что наказуемым деянием являются не общение людей друг с другом, не публикации сами по себе (не высказывания или призывы), а лишь пропаганда и агитация, при этом, соответственно, ссылка дается не на УК РФ, в котором об этом сегодня ничего не сказано, а на Конституцию: "Действующее в России законодательство запрещает возбуждение национальной, расовой или религиозной вражды. Так, в соответствии со ст. 29 Конституции РФ не допускается пропаганда или агитация, возбуждающие социальную, расовую или религиозную ненависть и вражду. Запрещается пропаганда социального, расового, религиозного или языкового превосходства. Статьей 19 Конституции РФ запрещаются любые формы ограничения прав граждан по признакам социальной, расовой, национальной, языковой или религиозной принадлежности". Подчеркну, запрещается не выражение любого своего мнения, а только пропаганда определенных, строго оговоренных Конституцией взглядов. Рекомендации и разъясняют: "Пропагандой является распространение среди широкого круга лиц идей, взглядов, представлений или побуждений к действиям, направленным на возбуждение национальной, расовой или религиозной вражды. Она может выражаться в форме призывов, воззваний, поучений, советов, предостережений, требований, угроз и т. п".
Логично ли напоминание в Рекомендациях Генеральной прокуратуры нижестоящим прокурорам и следователям, что речь идет только о пропаганде и агитации? Естественно, иначе исключаются базовые положения прав человека, внесенные в упомянутую статью 29 Конституции:
"1. Каждому гарантируется свобода мысли и слова.
…3. Никто не может быть принужден к выражению своих мнений и убеждений или отказу от них.
4. Каждый имеет право свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом…
5. Гарантируется свобода массовой информации. Цензура запрещается".
Напомню, что прекращение действия этих положений само по себе является преступлением, называющимся насильственным изменением конституционного строя.
Вопрос: а почему в статье 280 УК РФ сказано только про призывы, но про пропаганду и агитацию ничего не сказано? Потому, что в статье 18 Конституции устанавливается: "Права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием". То есть статья 29 Конституции определяет смысл, содержание и применение статьи 280 УК РФ, и, определив наличие призывов, обвинение должно доказать, что они являются составным элементом пропаганды, поскольку Конституция запрещает только пропагандистскую и агитационную деятельность, а не право граждан выражать свое мнение, как бы оно кому-то ни не нравилось.
Вот и возникает первый вопрос к государственному обвинителю: почему в отношении подборки "Смерть России!" обвинением не только не доказывается объективная сторона преступления – пропаганда экстремистской деятельности, – но и во всем уголовном деле нет слова "пропаганда"? "По кочану!" – всем своим видом отвечает нам государственный обвинитель, и я с ним возьму и соглашусь.
Однако идиотизм игнорирования обвинения в пропаганде в этом деле я покажу во втором заявлении.
Весь текст
Разумеется, Генпрокуратура совершенно логично, исходя из законов языка, подчеркнула, что следственно-прокурорские работники и эксперты обязаны рассматривать весь материал в целом, а не выдергивать из контекста отдельные мысли:
"В процессе прокурорской проверки или расследования уголовного дела главным объектом исследования и основным источником доказательств является сам текст публикации, выступления, требующие содержательного анализа и юридической оценки", или "выявление смысловой направленности текстов и используемых пропагандистских приемов является по таким делам центральным звеном в установлении противоправности деяния", или "установление смысловой направленности текстов по возбужденным уголовным делам данной категории…".
И закон "О противодействии экстремистской деятельности" тоже указывает, что экстремистские материалы – это документы полностью, а не часть документов и не информация в этих документах.
Вопрос гособвинителю: почему на это, даже навязчивое, требование Генпрокуратуры и Закона рассматривать смысл всего текста в моем обвинительном заключении о смысле всего текста "Смерть России!" ничего не сказано, а пишется, что "в тексте" содержатся призывы?
Адвокат зачитывал мои ходатайства к следствию поставить вопросы так, как требует закон, как требует Генпрокуратура, но тщетно – следователь в постановлениях о назначении экспертиз сформулировал вопрос: "Содержится ли в тексте представленного на исследование документа информация, являющаяся призывами?" В моем обвинительном заключении написано: "текст письма Дуброва, содержащего призывы", "в тексте статьи Дуброва А.В. "Смерть России!" содержатся призывы". В решении Замоскворецкого суда написано: "Признать подборку материалов, озаглавленную "Смерть России!", опубликованную в газете "Дуэль" в номере 27 (475) от 04.07.2006, в том числе письмо А.В. Дуброва "О матери" из данной подборки, экстремистскими материалами, так как в них содержится информация, обосновывающая и призывающая к осуществлению экстремистской деятельности". Закон устанавливает, что экстремистский материал – это весь документ, обосновывающий и призывающий, а судья пишет, что раз в документе есть информация, обосновывающая и призывающая, то значит, весь документ экстремистский.
Идиотам никто не указ – ни Закон, ни Генпрокуратура. Им указ только их начальники или хозяева, но я к числу их начальников и хозяев не отношусь, посему, ради чистоты эксперимента, вынужден с ними согласиться: да, если в документе содержится информация, "обосновывающая и призывающая к экстремистской деятельности", то весь документ – это экстремистский материал!
Но давайте посмотрим, что из этого добавления идиотизма получается.
Обратимся к статье 13 закона "О противодействии экстремистской деятельности". В ней написано: "Информационные материалы признаются экстремистскими федеральным судом по месту их обнаружения, распространения или нахождения организации, осуществившей производство таких материалов, на основании представления прокурора или при производстве по соответствующему делу об административном правонарушении, гражданскому или уголовному делу". Союз "или" альтернативный, он означает, что следующее за ним не связано с тем, что было до него, то есть не требуется представления прокурора при признании экстремизма информационного материала в ходе рассмотрения, скажем, уголовного дела, а в гражданском и административном процессе прокурор и не предусмотрен. Таким образом, обязанность такого признания лежит на суде. В нашем случае обязанность признания материалов дела экстремистскими лежит на председательствующем.
Дам подробнее определение информационных материалов из статьи 1.3 этого закона: "Экстремистские материалы – предназначенные для обнародования документы либо информация на иных носителях, призывающие к осуществлению экстремистской деятельности либо обосновывающие или оправдывающие необходимость осуществления такой деятельности". Из этого определения следует, что экстремистским материалом может быть и документ в единственном экземпляре, важно, чтобы он был предназначен для обнародования, то есть для оглашения пред несколькими людьми. Однако, поскольку я согласился с идиотизмом, что не весь этот документ должен призывать либо обосновывать, то в этом документе должна быть информация, "обосновывающая и призывающая к экстремистской деятельности".
Результат
Какая именно информация в статье Дуброва призывает и обосновывает, указано в моем обвинительном заключении, но поскольку мне предстоит эти слова множество раз перечитывать, то я для облегчения в дальнейшем буду называть эти примерно 130 слов просто "экстремистской информацией".
В каких документах, предназначенных для обнародования на этом процессе, указанная страшная "экстремистская информация" находится?
Прежде всего, в газетных номерах в статье "Смерть России!". Но по этой статье уже принял решение Замоскворецкий суд, теперь осталось подождать несколько лет до принятия решения Страсбургским судом. Однако статья в газете – это не все экстремистские материалы дела.
Такой документ, как обвинительное заключение, тоже предназначен для обнародования его на открытом судебном заседании, так вот, в моем обвинительном заключении дважды повторена эта страшная "экстремистская информация", то есть, по определению статьи 1.3 закона "О противодействии экстремистской деятельности", с добавлением местного идиотизма – это абсолютно экстремистский материал. Даже более экстремистский, чем сама статья Дуброва, поскольку "экстремистская информация" в обвинительном заключении вписана, повторю, дважды.
Все заключения экспертов, которые гособвинитель тут обнародовал три или четыре раза, содержат эту "экстремистскую информацию", многократно повторенную в текстах экспертиз.
Далее, предупреждение Россвязьохранкультуры предназначено для обнародования в открытом судебном заседании, а в нем тоже содержится вся эта "экстремистская информация".
Наконец, в решении Замоскворецкого суда, предназначенном для публичного оглашения, эта "экстремистская информация" трижды повторена. Это тоже экстремистский материал, подлежащий запрещению и помещению в общероссийский список экстремистских материалов.
Тут ведь дело обстоит так: что толку запретить только статью Дуброва за то, что в ней содержится эта "экстремистская информация", если я в каждом номере газеты буду публиковать, к примеру, соответствующее место из будущего приговора Савеловского суда, в котором эта же "экстремистская информация" будет дана, возможно, и не один раз? Следовательно, будущий приговор Савеловского суда – это тоже экстремистский материал, и суду его надо признать таковым заранее и запретить.
Уж если бороться с экстремизмом идиотизмом, то бороться необходимо до полной победы идиотизма.
"Исходя из вышесказанного, напоминаю суду о его обязанности признать экстремистскими материалами с помещением их в общероссийский список экстремистских материалов, следующие, имеющиеся в деле документы:
- Обвинительное заключение по обвинению Мухина Юрия Игнатьевича в совершении преступления, предусмотренного частью 2 статьи 280 УК РФ.
- Предупреждение из Федеральной службы по надзору за соблюдением законодательства в сфере массовых коммуникаций и охране культурного наследия от 24 апреля 2007 года номер 5/3811.
- Заключение экспертизы ГЛЭДИС номер 18-04/07 от 18 апреля 2007 года.
- Заключение комплексной судебной экспертизы ЦСТ ФСБ номер 3/477 от 5 октября 2007 года, выполненное экспертом И.В. Огорелковым.
- Заключение комплексной судебной экспертизы ЦСТ ФСБ номер 3/503 от 5 октября 2007 года, выполненное экспертом И.В. Огорелковым.
- Заключение экспертизы ЦСТ ФСБ номер 3/334 от 29 июля 2008 года, выполненное экспертом А.П. Коршиковым.
- Решение Замоскворецкого суда от 24 ноября 2008 года по гражданскому делу номер 2-239/08.
- Будущий приговор по этому делу.
Уважаемый суд! Еще раз поясню, что в основе этого идиотизма лежит выдергивание следствием отдельных фраз и слов из текста документов и вынесение приговора всему документу по этим словам. Если вы допустите, чтобы обвинение издевалось над законом "О противодействии экстремистской деятельности" и над Рекомендациями Генпрокуратуры, то вам придется признать экстремистскими все документы, в тексте которых есть эти слова".
На этом суд сделал перерыв до 9:30 утра 14 января 2009 года.
