Финнмарк — арктический край Норвегии. Область, визуально мало отличимая от русского Заполярья: то же темное море, горизонт, слившийся с тундрой, разве горы выше. Жители также ловят в промышленных масштабах рыбу, развита добыча полезных ископаемых. На этом схожести заканчиваются — между благосостоянием норвежцев и русских лежит пропасть. Ныне школьный учитель английского языка из Мурманска Игорь Кончаковский попал в норвежский городок Альта по программе обмена студентами. В интервью Каспаров.Ru он поделился своим опытом "Запада".

— Пожить в Норвегии студенту из Мурманска это привилегия или личная инициатива?

— В моем случае все упиралось в знание языка и желание. В университете (ныне Мурманский арктический государственный университет), где я учился на факультете иностранных языков, была программа сотрудничества с Норвегией; мы дистанционно числились в колледже города Альта, и нужно было раз в неделю выполнять задания и отсылать их по электронной почте. Тем, кто делал все вовремя, предоставлялся шанс поехать в Норвегию, чтобы продолжить образование там.

— Город-побратим Альты — Апатиты, где хватает ветхого жилья, а воздух отдает выбросами от ГОКа. В Альте, где перерабатывают сланцы, та же картина?

— Разница в соотношении размера населенного пункта и его инфраструктуры. В Альте, где население менее 20 тысяч человек, есть несколько школ, колледж, куча супермаркетов, кинотеатр, огромный торговый центр и даже аэропорт. Ну и люди живут в частных домах, многоквартирных можно насчитать не более десятка.

Но при этом цены на продукты были примерно в 5 раз выше российских (при пересчете на рубли на тот год). Единственная еда, которую я покупал и которая стоила дешевле, чем в Мурманске, — это креветки. Причем в магазинах они лежат целыми россыпями. Ты накладываешь их в пакет и взвешиваешь.

— Оказаться в Норвегии — это состояние бытового удивления первые дни, или стеснения после отечественных реалий?

— Точно уже и не вспомню, но эти ощущения это скорее какое-то чувство новизны. Там все совершенно по-другому, нежели у нас. Вот даже в плане раздельного сбора мусора все отлично. Определенный вид мусора складывается в пакеты своего цвета, например пищевые отходы — в зеленый, пластик — в синий, картон — в оранжевый.

— В отличие от Мурманской области, огромный Финнмарк малолюден. И как же норвежцы поддерживают там инфраструктуру?

— Да, вполне (Редакция: хотя разница в заселенности областей трехкратная: 75 и 760 тысяч человек на 49 и 145 тысяч квадратных километров). Финнмарк — скалистый регион, поэтому при строительстве дорог было прорублено много тоннелей. Некоторые достигают длины в несколько километров. Кроме этого, почти в каждом городке есть аэропорт. В труднодоступные деревни ходит водный транспорт.

Однако из минусов — это серьезная проблема с врачами. Мне рассказывали историю о том, что в одной больнице имелось наисовременнейшее оборудование для кабинета, но не могли найти специалиста.

— Такое состояние региона поддерживается из центрального бюджета или он, как у нас бы сказали, "кормит" Осло?

— Точно не знаю, этот вопрос я с местными не обсуждал. В конце концов, когда все живут в достатке, вопрос, кто кого кормит, не очень актуален. Но Финнмарк — достаточно богатый ресурсами регион. Рыба, полезные ископаемые, газ и нефть.

— Почему Финнмарк под "контролем" норвежской "Левой партии"?

— Ну как сказать контролирует... Леворадикалы всегда были популярны в Северной Норвегии. Не в последнюю очередь благодаря тому, что здесь живы воспоминания о Второй Мировой войне, а именно об освобождении Финнмарка силами Красной Армии и норвежских партизан.

Но все же большинство тех, кто поддерживает левые идеи, это саамы, долгое время являвшиеся ущемляемым в правах меньшинством. Мне однажды довелось присутствовать на митинге против строительства завода, выбросы с которого убьют рыбу, которой традиционно живут местные саамы-рыболовы. Там почти все присутствующие были либо саамами, либо зелеными, либо членами партии "Красные". А то и сочетали в себе все вместе.

— Как пунктуально Норвегия соблюдает права меньшинств, таких как саамы, впрочем, так и не создавая им автономию?

— В случае с саамами создать автономию было невозможно, так как "прессовать" их перестали относительно поздно, когда они уже смешались с норвежцами. Вопреки стереотипу, саамы — это не узкоглазые и черноволосые аборигены. Большинство из них — вполне себе люди европейской наружности, со светлыми волосами и глазами. За саама себя может почитать любой, в ком есть хоть немного саамской крови. Однажды мне довелось увидеть даже афросаама.

В Финнмарке у них есть свой парламент и университет, где преподавание ведется на саамском, который имеет официальный статус в регионе. Однако, общаясь с представителями этого народа, я не раз замечал, что обида на норвежцев за века ассимиляции хоть и спрятана глубоко в саамской душе, но иногда выползает наружу. Особенно под действием алкоголя. Я думаю, что, как и все народы, не сумевшие создать своего государства, в перспективе их ждет растворение в доминирующей культуре.

— В Мурманске легко найти граффити "Хайль Гитлер!", а линия фронта в тундре — объект паломничества наци. На севере Норвегии есть подобная аномалия?

— В Норвегии эта тема непопулярна. У них был такой Квислинг, аналог французского Петена. Он пытался сформировать свою нацистскую партию до войны, но не смог. Когда немцы оккупировали Норвегию, он возглавил марионеточное правительство. После войны был осужден и расстрелян. Теперь фамилия Квислинг стала синонимом слова "предатель". Кроме этого, немцы, уходя из Финнмарка, сожгли все здания, кроме церквей. Так что на севере Норвегии, как и во всей стране, отношение к фашизму сугубо отрицательное.

— Есть стереотип — норвежец на улице уступит дорогу мигранту, но дома играет свирепый черный металл и в глубине души боготворит националиста Брейвика.

— На Севере особой проблемы с мигрантами я не ощутил. Мало кто хочет жить в Заполярье после солнечной Азии или Африки. Что касается музыки, то у меня сложилось мнение, что времена блэкметала прошли. Американизация берет свое, и теперь среди молодежи Джастин Бибер популярнее, чем Варг Викернес (Редакция: культовый музыкант "Burzum" и один из вдохновителей европейских националистов). Что до Андерса Брейвика, то те, с кем я говорил, отзываются о нем, как о сумасшедшем. С политизированными норгами я мало общался.

— В России велик снобизм центра к регионам. В каких взаимоотношениях северные и южные норвежцы?

— С южными норвежцами я общался крайне мало, но слышал расхожий стереотип про жителей Финнмарка — их пристрастие к алкоголю. Ну и что они типичные медведи на улицах.

— Есть подтверждение, что у русских и норвежцев много общего, как, например, любовь к алкоголю?

— Я бы сказал, что у русских больше общего с финнами, чем с норвежцами. Особенно меня смущал факт, что если ты знакомишься с норвежцем на вечеринке, непринужденно общаешься и веселишься, то на следующий день не факт, что он поздоровается с тобой при встрече. Сначала я недоумевал, что же делаю не так. Но потом местные русские сказали, что такое поведение — норма.

— То, что Россия соседствует с Норвегией — мотивирует наших северян переселяться в Европу?

— Норвегии не нужны абы какие мигранты. Таких они и так обязаны принимать из зон вооруженных конфликтов. Кто нужен — так это люди с образованием, преимущественно техническим. Ну и врачи, как было сказано выше.

Большинство русских — это обычные люди, привлеченные в Норвегию жаждой лучшей жизни. Это либо русские жены норвежцев, либо студенты, либо специалисты. Гастарбайтеров нашего типа я там не встречал. Визу можно получить, если едешь работать с дипломом, получившим подтверждение в Норвегии.

— Был шанс зацепиться в Норвегии? Нет сожалений от возвращения в Мурманск?

— Возможность была — продолжить учиться дальше. Но на то время я хотел уже закончить образование и пойти работать. Учиться, конечно, хорошо, но не всю жизнь.

Обратно я ехал без всякого негатива от скорой встречи с Мурманском. Было скорее ожидание новых начинаний и желание использовать полученный опыт в новых (или старых, с какой стороны посмотреть) условиях. В каждой стране есть как свои плюсы, так и свои минусы. И благосостояние Норвегии — это заслуга всех предыдущих поколений норвежцев, которые трудились, боролись за свои права, отстраивали страну после войны. В России, как и конкретно в Мурманске, тоже есть множество непаханых полей, где можно и нужно разворачивать деятельность.

— Что в нашем Заполярье хочется изменить, пожив в Норвегии?

— Я думаю, что влияние северных соседей все-таки имеется. Как известно, разруха не в клозетах, а в головах. Я бы изменил у людей отношение к самим себе, к окружающим, к своему и чужому труду, к природе. Вот тут бы и началось преображение действительности.

Максим Собеский

Ошибка в тексте? Выделите ее мышкой и нажмите Ctrl + Enter

28.01.2017,
Игорь Кончаковский